LPG – Ваккуумно-роликовый массаж.
Проведения процедур на аппарате LPG Cellu M6 осуществлялось воздействием на кожу и подкожно-жировую клетчатку моторизированными роллерами, заключенными в специально сконструированной самодвижущейся манипуле. Роллеры вращались с различными скоростями, в различных направлениях. Пациент одевал специальный, индивидуальный костюм, а специалист массировал тело роллерами аппарата LPG. Воздействие осуществлялось одновременно на кожу, подкожно-жировую клетчатку и мышечные ткани.
Миостимуляция
Электроды накладывали на двигательные точки крупных мышц (m.qvadriceps, m.triceps, m.biceps и др.). Один электрод независимо от полярности накладывался на двигательную точку мышцы, другой в области ее прикрепления. Электроды закрепляли на теле с помощью специальных поясов – бандажей или использовались разовые электроды. Режим биполярный. Основной частотный диапазон для электростимуляции 30-150 Гц. Силу тока устанавливали сначала минимальную и постепенно усиливали воздействие на мышцы.
Стимуляция лимфатического дренажа и интерстициально-гуморального транспорта. Метод стимуляции лимфатического дренажа включал последовательность приема препаратов с учетом механизма их действия и физиологии организма в строгой зависимости от процесса приема пищи. Механизм действия каждого из компонентов лечебного комплекса был неоднократно изучен и доказан, как клиническими, так и лабораторными исследованиями (Л.П.Свиридкина и др., 2002; 2007; Ю.М. Левин и др., 2011).
Наши пациенты получали: Лимфомиозот (10 капель 3 раза в день 12 недель). В качестве поддерживающих детоксикацию препаратов: Гепар композитум (2 раза в неделю по 1 ампуле внутримышечно 6 недель), Убихинон композитум 2 раза в неделю по 1 ампуле внутримышечно в течение 6 недель). Назначения были сделаны в соответствии с опубликованными протоколами фирмы Хеель.
Таким образом, в исследование были включены пациенты с эректильной дисфункцией, среди которых 2/3 оказались с диагностированным по лабораторным тестам возрастным андрогендефицитом. Пациенты методом рандомизации были распределены в группы для сравнения, которые оказались полностью сопоставимы. Была изучена связь с состоянием функциональных резервов (ФР), что позволило распределить пациентов в группу наблюдения (низкий уровень ФР) и сравнения (высокий уровень ФР) для последующего анализа влияния предлагаемых методов немедицинской реабилитации. Также была доказана зависимость андрогенной недостаточности от соматотипа пациентов, что позволило проанализировать эффективность немедикаментозных технологий в зависимости и от этого критерия. В главе описаны технологии диагностики и лечения с обоснованием их назначения.
Глава 3.
Психосоматические характеристики пациентов и стратификация факторов риска развития андрогендефицита
3.1. Соматотип и риск развития эректильной дисфункции
Пробудившийся в последние годы интерес к влиянию соматотипов на течение и прогноз различных заболеваний имеет серьезные основания. Традиционно считается, что соматотип определяет особенности психо-эмоционального реагирования на возникший патологический процесс, т.е. в нашем случае на психологическую составляющую реабилитационного потенциала. Однако, результаты последних исследований убедительно показали, что соматотип тесно связан с особенностями метаболизма индивидуума и механизмами регуляции физиологических процессов.
Возрастной андрогендефицит является доказанным фактором риска развития ишемической болезни сердца и артериальной гипертонии. У наших пациентов количество соматических заболеваний было достаточно большим и потребовалось использование методов, которые позволили бы абстрагироваться от конкретной патологии и оценить связь между андрогендефицитом и соматопатиями в целом. Достигнуть этой цели позволило использований оценки уровня коморбидности по шкале CIRS.
Эректильная дисфункция, как связанная с дефицитом тестостерона, так и обусловленная другими причинами, это заболевание, при котором психо-эмоциональная составляющая проявляется наиболее ярко. Поэтому оценка показателя, который характеризует одновременно и физические и психо-эмоциональные процессы, показалась нам наиболее интересной.
Даже в изучаемой нами возрастной группе пациентов (40-60 лет) была выявлена связь андрогендефицита с соматотипом (рис. 3.1.).
Рисунок 3.1.
Частота встречаемости андрогендефицита у пациентов с различными соматотипами.
У пациентов с различными соматотипами были выявлены отличия по содержанию в крови гемоглобина
Таблица 3.1.
|
эритроциты (×10³/л).
|
Нв (г/л)
|
СОЭ (мм/час)
|
тромбоциты (×10³/л).
|
экзоморфный
|
4,48±0,35
|
139±15,1
|
14,1±9,9
|
206,8±39
|
промежуточный
|
4,81±0,40
|
151±14,2
|
12,5±8,1
|
205,3±47
|
эндоморфный
|
4,73±0,44
|
145±12,9
|
11,6±8,9
|
196,7±66
|
Р
|
Р1-2 =0,003;
Р2-3 =0,59;
Р1-3 =0,43
|
Р1-2 =0,0001;
Р2-3 =0,26;
Р1-3 =0,16
|
Р1-2 =0,28;
Р2-3 =0, 52;
Р1-3 =0,65
|
Р1-2 =0,93;
Р2-3 =0,68;
Р1-3 =0,42
|
В нашем исследовании мы не получили доказательств, демонстрирующих связь коморбидности с соматотипом (р>0,3). Хотя в научной медицинской литературе встречаются описания более высокой частоты распространения некоторых заболеваний у астеников (язвенная болезнь) или гиперстеников (артериальная гипертония). Нам таких связей установить не удалось, очевидно, это связано с тем, что обследованные нами пациенты – люди старшей возрастной группы. С возрастом значение соматотипа для выявления связи с конкретной нозологией уменьшается, а для оценки уровня сохранности функциональных резервов увеличивается.
Индекс коморбидности у обследуемых пациентов был связан с самим фактом андрогендефицита, но не имел прямой зависимости от уровня тестостерона (r=- 0,63 при р=0,52). Также мы не выявили корреляции между CIRS и ПАС (r=0,06 при р=0,34), что позволяет нам считать оба этих фактора независимыми друг от друга. И если снижение функциональных резервов организма мы однозначно можем отнести к предикторам андрогендефицита, то показатель коморбидности характеризует уже следствие этой недостаточности.
3.2. Критерии физической адаптации в оценке течения и прогноза нарушений репродуктивной функции
Установлено, что у больных в возрастной группе 40-60 лет с низким реабилитационным потенциалом (ПАС≥0,3) проявления возрастного андрогендефицита наблюдались у 67 (82,7%) пациентов. У пациентов с удовлетворительным РП (0≥ПАС<0,3) в 29,6% (16 чел.), с высоким РП (-0,3≥ПАС<0) в 35,5% (27 чел) от числа наблюдаемых (рис. 3.2.). Полученные данные подтверждают, что для мужского организма дефицит андрогенов сказывается на показателях характеризующих общий уровень биологических ресурсов организма, и может оказать влияние, как на течение различных заболеваний, так и на эффективность их лечения и реабилитации.
Рисунок 3.2.
Частота встречаемости андрогендефи
цита в зависимости от сохранности функциональ
ных резервов организма
Полученные данные позволили нам в динамике последующего наблюдения объединить пациентов с высокими и удовлетворительными показателями функциональных резервов организма (реабилитационного потенциала) в одну группу (1) и рассматривать эффективность применения реабилитационного комплекса в сравнении с группой с неудовлетворительным РП (2).
Пациенты с ИМТ≥30 в группе 1 (РП высокий + РП удовлетворительный) составляли 17,7% от числа наблюдаемых, в группе 2 (РП низкий) - более половины (57%). Распространенность дислипидемии была одинакова в обеих группах, инсулинорезистентность выявлена у 6,7% пациентов 1 группы и 15,2% пациентов группы 2. Показатель уровня глюкозы в среднем по группе был ниже у пациентов с высоким уровнем РП, несмотря на то, что количество больных с инсулинорезистентностью (СД-2) было больше (в группе 1 - у 12,5 %, в группе 2 - 4,3 %), что также свидетельствует о лучшей сохранности механизмов регуляции. В структуре жалоб пациентов обеих групп преобладали проявления эректильной дисфункции – психо-эмоциональные (100% пациентов), вегето-сосудистые (91%), метаболические (100%), мочеполовые (18%). Клинические проявления андрогендефицита имели существенные отличия у пациентов разных групп (рис.3.3.). У пациентов с низким уровнем реабилитационных возможностей вегето-сосудистые и психоэмоциональные нарушения встречались чаще (р<0,001). В этой же группе чаще наблюдались соматические проявления и коморбидные заболевания.
Рисунок 3.3. Клинические проявления андрогендефицита в зависимости от сохранности функциональных резервов.
МПР – мочеполовые расстройства; ВСД – вегетососудистая дисфункция; ПЭР – психоэмоциональные расстройства; СР – соматические расстррйства.
По показателям эректильной дисфункции группы были абсолютно сопоставимы между собой, что подтвердило рандомизацию групп. Распределение пациентов по уровню коморбидности было нормальным (рис.3.3.). Преобладали заболевания сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, костно-мышечные заболевания, патология нижнего отдела желудочно-кишечного тракта.
По основным клинико-лабораторным параметрам существенных различий у пациентов 1, 2 и группы сравнения на начало исследования не выявлено. У пациентов группы сравнения основные показатели соответствовали клиническим и лабораторным проявлениям пациентов 1 группы. По результатам анкетирования с использованием шкалы МИЭФ суммарный балл выраженности эректильной дисфункции соответствовал значительной степени во всех группах пациентов (табл. 3.2.).
Таблица 3.2.
Проявления эректильной дисфункции в группах обследуемых
показатели
|
Количество баллов
|
Группа 1
(n=43)
|
Группа 2
(n=67)
|
Группа сравнения
|
Р
|
0,1'>6,9±1,5__6,6±1,2__6,1±1,1'>Достижение эрекции (МИЭФ 1)
|
6,9±1,5
|
6,6±1,2
|
6,1±1,1
|
>0,1
|
Эрекция при сексуальной стимуляции (МИЭФ 2)
|
6,2±1,4
|
6,8±1,3
|
6,8±1,3
|
>0,1
|
Достаточность эрекции (МИЭФ 3)
|
6,3±1,2
|
6,0±1,1
|
1,1±1,2
|
>0,1
|
Сохранение эрекции (МИЭФ 4)
|
6,4±1,1
|
6,1±1,2
|
6,8±1,1
|
>0,1
|
Эрекция до завершения полового акта (МИЭФ 5)
|
6,9±1,5
|
6,4±1,6
|
6,2±1,2
|
>0,1
|
Число попыток совершить половой акт (МИЭФ 6)
|
6,4±1,3
|
6,2±1,4
|
6,5±1,2
|
>0,1
|
Удовлетворенность половым актом (МИЭФ 7)
|
5,9±1,3
|
5,8±1,2
|
6,3±1,1
|
>0,01
|
Удовольствие от полового акта (МИЭФ 8)
|
4,9±1,5
|
5,4±1,2
|
5,3±1,2
|
>0,01
|
Частота эякуляций (МИЭФ 9)
|
5,5±1,4
|
5,3±1,3
|
5,5±1,1
|
>0,1
|
Частота оргазмов (МИЭФ 10)
|
4,4±1,1
|
4,5±1,2
|
5,0±1,2
|
>0,01
|
Сексуальное желание (частота) (МИЭФ 11)
|
6,9±1,4
|
6,3±1,2
|
7,1±1,1
|
>0,1
|
Сексуальное желание (степень) (МИЭФ 12)
|
6,7±1,5
|
6,3±1,2
|
6,9±1,2
|
>0,1
|
Удовлетворенность сексуальной жизнью в целом (МИЭФ 13)
|
4,5±1,4
|
4,2±1,1
|
4,9±1,1
|
>0,1
|
Удовлетворенность сексуальными отношениями с партнершей (МИЭФ14)
|
5,8±1,2
|
5,4±1,3
|
5,3±1,2
|
>0,1
|
Уверенность в достижении и поддержании эрекции (МИЭФ15)
|
4,9±1,5
|
4,1±1,3
|
4,4±1,1
|
>0,1
|
Общий индекс
|
6,0±1,3
|
5,6±1,2
|
6,1±1,2
|
>0,1
|
Для прогнозирования эффективности реабилитационных мероприятий была проведена стратификация рисков по состоянию функциональных резервов, соматотипу и уровню коморбидности. Установлено, что низкий уровень адаптационных возможностей является прогностическим фактором риска развития андрогендефицита, увеличивая относительный риск в 2,5 раза (RR=2,5, р<0,001) (табл.3.3.).
С увеличением уровня коморбидности также наблюдалось увеличение риска развития андрогендефицита, хотя и менее значительно, чем ожидалось, что подтверждает уже высказанное предположение о первичности андрогенной недостаточности в формировании коморбидной патологии.
Таблица 3.3.
Поделитесь с Вашими друзьями: |