ДЕВИАНТНОСТЬ МОЛОДОГО ПОКОЛЕНИЯ: ПОЧЕМУ СОВРЕМЕННОЕ ОБЩЕСТВО НЕ СПОСОБНО УСТРАНИТЬ ЕЕ?

Разумеется, что все проявления отклоняющегося, или т.н. девиантного поведения у любых представителей различных социальных групп вызывали не только обеспокоенность, но вполне растущую тревогу сообщества. Многочисленные профилактические меры по этому поводу, если и приводили к положительному результату, в целом проблему так и не решали. Наибольшую обеспокоенность, конечно, вызывало отклоняющееся поведение подрастающего поколения. И сегодня, применительно к определенной части российской молодежи, такая тревога общества становится вполне понятной.

В настоящее время в науке термин «девиантное поведение» (от лат. deviation – отклонение) используется в двух основных значениях. Первое значение – «поступок, действия человека, не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам». Второе значение – «социальное явление, выражающееся в относительно массовых и устойчивых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам и ожиданиям» [3: с. 220].

Ученые, занимающиеся изучением и анализом причин девиантного поведения молодых представителей российского общества, в основном подростков (среди которых можно назвать С.А.Беличеву, Ю.А.Клейберга, Р.В.Овчарову, Г.М.Миньковского, В.Т.Степанова) выделяются 2 группы: причины внешние – ситуационные (к которым относятся социальные, экономические и т.п.) и внутренние – личностные, обусловленные внутренними особенностями и свойствами индивида, которые, конечно, во многом обусловлены факторами первой группы [4: с. 36].

Среди многочисленных причин, приводящих не только к сохранению, но даже к возрастанию этого аномального явления в современном обществе, можно назвать некоторые, по нашему мнению, наиболее способствующие усилению такой тенденции.

В отечественной культуре нынешнего этапа развития на уровне общественного сознания и самосознания, как утверждают исследователи, еще не осмыслен и неясен «культурный горизонт» движения и новый «предел существования» России как единого, многоликого мира, каковой она всегда выступала в силу своих масштабов и цивилизационного статуса. Можно согласиться с выводом о том, что в этом состоянии вероятен риск сбиться с верного курса, утратить несущие конструкции общества в лице его духовно-нравственных устоев и идеалов. [7: с.90-91].

Крушение существовавших духовных устоев и идеалов, либо замена их новыми, не могли не привести к тому, что существующие, и все более обостряющиеся социальные проблемы (алкоголизм, наркомания, табакокурение, суицид, агрессивность и т.д.) заставляют задуматься общество о том, почему это происходит. Приводят страшный пример того, что употребление наркотиков за последние три десятилетия увеличилось в тысячу раз. Всем известно, что основным потребителем наркотических и других психотропных веществ является молодой человек. И что опаснее всего – эта категория потребителей стремительно молодеет.

Почему конкретный молодой человек, еще в детском возрасте изначально открытый, воспринимающий многое положительное, устремленный к добру, к вечным истинам, взрослея, постепенно приобретает асоциальный тип поведения? Почему в категорию дефицита переходят такие понятия, характерные для нашего общества в недавнее время, как милосердие, взаимопомощь, доброта, уважение друг к другу? Почему в нынешнем обществе все чаще видим равнодушное отношение к судьбе ребенка? Почему, по мнению специалистов и исследователей, в школах наблюдается рост формального отношения к детям? Почему в мирное время в стране увеличивается число детей, не посещающих школу, или посещающих ее формально, т.е. формально присутствующих на занятиях, но не участвующих в учебном процессе, или игнорирующих его? [см., напр.: 8] Нам хорошо известна ситуация с состоянием физического здоровья наших детей, которое, мягко сказать, оставляет желать лучшего. По утверждению медиков, психологов и других специалистов, практических здоровых детей школьного и более старшего возраста остается все меньше (по некоторым регионам страны их практически не осталось). Вызывает беспокойство снижающаяся материальная обеспеченность многих категорий нашего населения, что в первую очередь сказывается на социальном положении нашей молодежи.

Перемены последних десятилетий в экономическом, социальном, а также и в политическом отношении привели российское общество в состояние неопределенности, что не могло не привести к растерянности, фрустрации (по-иному – безысходности) со всеми ее последствиями: депрессией, пассивностью, агрессивностью. Такое состояние, присущее в первую очередь старшим поколениям, не могло не отразиться и на состоянии значительной части российской молодежи. Та социальная напряженность, вызванная значительным социальным расслоением на очень богатых и очень бедных, ограничением социально приемлемых способов получения достойного заработка; быстро заявившей о себе в обновляющейся России безработицей, ранее не имевшей место многие десятилетия и пугающей население сегодня инфляции – эта социальная напряженность, характерная для общества в целом, в неменьшей степени присуща и молодым. Именно для молодых в такой ситуации и в большей степени характерна правовая, юридическая незащищенность как со стороны и работодателей, так и со стороны государства.

По мнению ученых, выступавших на VI Международном конгрессе «Российская семья», состоявшемся в 2009 году, изменение экономических отношений в России разрушили и стереотип восприятия семьи, поселили в ней неуверенность, низкую самооценку. Материальные и психологические трудности, переживаемые семьей, привели к возникновению совершенно новых проблем воспитательного характера. Неуверенные в себе родители перестают быть авторитетом и образцом для подражания своим детям. Дети все меньше, а порой и совсем перестают обращаться к таким родителям за советом и помощью, считая их неудачниками, неспособными к выживанию в новых условиях. Всем хорошо известно, что самой непрестижной сегодня считается занятость в сфере бюджетных учреждений с их низкой оплатой труда. А ведь в таких учреждениях трудятся одни из самых востребованных обществом и интеллектуально развитых представителей российского общества. Разумеется, для значительной части молодых людей наиболее желательным представляется труд в негосударственных, коммерческих структурах [см.: 2].

Поэтому сегодня мы видим, что семья, как ведущий институт социализации молодых, утрачивает функцию «спасательного круга» на волнах неопределенности, растерянности. Значительно обостряется риск отставания жизненного старта и риск нереализованных возможностей молодых людей. Так называемые низкостатусные семьи практически не способны обеспечить материальную поддержку своим детям. И, как утверждают исследователи [см., напр.: 7: с.90], в широком социальном плане данные тенденции свидетельствуют о деформации воспроизводственного процесса уже в первом звене – на этапе преемственности.

Переоценка, ломка старых ценностей в институте семьи не столь заметна, но она происходит. У нынешнего поколения молодежи изменились взгляды на основные нравственные ценности, такие как: доброта, бескорыстие, милосердие, скромность, сдержанность в самооценках. Сегодня данные качества нередко определяются как инфантилизм, отсутствие личной инициативы, а значит, неспособность к выживанию в новых условиях. Ныне ценится умение человека извлекать экономическую пользу из определенных обстоятельств, это становится условием успешности его карьеры и называется предприимчивостью. А уж как может извлекаться любая экономическая польза, мы хорошо знаем на примере многих отечественных, и не только отечественных, предпринимателей, олигархов и им подобным.

Может быть, тому обществу, которое формируется идеологией экономического процветания и подчинения человека этой цели, и не нужны действительно развитые, грамотные, с высокой духовной культурой личности? Может быть, именно «устойчивое развитие» как идеал организации такого общества и может быть целью, когда подавляющее большинство его членов – лишь винтики в его постоянно вращающемся маховике, лишь выполняют предписанные им этой самой парадигмой роли? И это – то общество, которое начертало на своем знамени «свобода»!

Но можно вопрос поставить и по-другому: а нужна ли большинству такого обществу действительно свобода развитой личности? Пока оно таково – нет, и это убедительно показано, например, в «Великом Инквизиторе» Достоевского. Шутка не в том, что нам предлагается общество биороботов под названием «свободного», а в том, что оно, т.е. это большинство общества, убеждено, что действительно свободно, что это их собственный выбор [5: с. 27].

Разумеется, если основной целью общества, по утверждению исследователей, является прибыль, а человек – лишь средство для достижения этой цели, то пропадает значение всего длинного пути развития человеческой культуры – напротив, она, воплощенная в личностях, становится помехой: «на рынке, основанном на сделках, мораль может стать обузой» [см.: 6].

Еще один аспект хотелось бы затронуть, касающийся влияния массовой культуры на формирование духовности молодежи. Мы хорошо знаем, что отличительным свойством современного общества является повсеместное и интенсивное распространение такого типа культуры, которая стала оказывать преобладающее, подавляющее влияние на умы и сердца граждан любого общества, и в первую очередь представителей молодого поколения. Такого рода социальный феномен, причем вовсе не случайный и не несущий в себе однозначно положительное, доброе в жизнь людей, во многом негативно оказал влияние на состояние духовности в нашем государстве.

В заключение хотелось бы привести слова отечественного философа испанского происхождения Дионисио Гарсио [1: с.330], в значительной степени характеризующие состояние и возможности дальнейшего развития молодого поколения России, утверждавшего, что средствами массового воздействия (нам говорят, что это только средства «информации»), находящиеся в руках «власть имущих» и всяких мелких деляг, усиленно внедряется культ грубой силы, культ наживы, культ тела и плотских наслаждений, культ секса, но не культ умеренности, укрощения плоти, братства, совершенствования души и возвышения духа – как это приличествует человеку, - и вполне понятно почему: это мешало бы бизнесу и «рынку» - нет другого объяснения.

Неоспоримо, что кризис современного общества и культуры во многом обусловлен духовным опустошением сознания, девальвацией ценности бескорыстного и честного труда во имя общего блага, труда, не знающего эксплуатации, принуждения и отчуждения. Мечты человечества на достойную и счастливую жизнь на деле обернулись банальным обществом потребления, столь желанная свобода утвердилась в форме освобождения от ответственности и моральных принципов. Прагматизм и утилитаризм современной эпохи воспитал целую вереницу поколений, не мыслящих свою активность и труд вне личной выгоды и пользы для себя, живущих в меркантильном мире бытийных ценностей.

Разумеется, не все аспекты такой сложной проблемы можно отразить в маленькой по объему статье. Но хочется верить, что общество, его думающее большинство, простые граждане, отцы и матери наших детей, молодые люди, выходящие на широкую жизненную дорогу, создающие свои семьи и занимающиеся воспитание своих детей, обеспокоятся складывающейся ситуацией, не допустят окончательной деградации российского общества, и, в конечном счете, – развала и уничтожения страны.
Литература

1. Гарсио Дионисио. Мировоззрение. Новая монадология. Изд. 3-е, испр. и доп. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 376 с.

2. Духовно-нравственное воспитание молодежи: семейные национальные традиции. VI Международный конгресс «Российская семья»: Материалы / Под общ. ред. Г.И.Климантовой. – М.: Изд-во РГСУ, 2009. – 288 с.

3. Краткий словарь по социологии. – М., 1998.

4. Леонова И.В. Социально-педагогические основы профилактики девиантного поведения виктимных детей и подростков: Монография. – М.: Изд-во Московского гуманитарного университета,2009. – 184 с.

5. Румянцева Н.Л. Человек развивающийся (Путь к единой культуре): Системно-диалектический подход. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 224 с.

6. Семенов В.П. Доллар как фактор мировой экологии. //Экономика природопользования, № 5, 2001

7. Сикорская Л.Е. Добровольческая деятельность как сфера социализации молодежи / Под ред. В.А.Ситарова. – М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. – 306 с.

8. Хагуров Т.А. Учащаяся молодежь в кризисном обществе (на основе материалов 4-х региональных исследовательских проектов в Краснодарском крае в 2005-2009 гг. // Социс № 11, 2010. (С.93-104).
Виктимность как поведение, отклоняющееся от норм психологической безопасности
Лобанова Анна Вячеславовна, кандидат психологических наук, доцент кафедры специальной психологии Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого, Тула, Россия

Музыченко Любовь Сергеевна, студент Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого, Тула, Россия
Существенная характеристика сегодняшней социальной ситуации – стремительность перемен, огромная скорость изменения политического, экономического, социального уклада жизни. Внешние факторы должны быть осознаны, структурированы, поняты, приняты человеком. Для этого у него есть «инструмент» – психическое устройство. Это эффективное средство, дающее человеку силу и власть, помогающее ему сохранять устойчивость в экстремальных, кризисных ситуациях, справляться с ежедневными стрессовыми обстоятельствами жизни.

Сегодня есть основания говорить о серьёзных сбоях в функционировании психической жизни человека. Это находит отражение в таких фактах, как распространение социальных болезней – алкоголизме, наркомании, игромании, росте пограничных психологических состояний, депрессий, суицидов и т.д. Число лиц, лишённых родительских прав, за последние пять лет выросло более чем втрое.

Всё вышеперечисленное имеет отношение к нарушению безопасности человека и диктует необходимость поиска эффективных путей обеспечения и поддержания сопротивляемости и устойчивости человека и общества негативным внутренним и внешним угрозам.

Проблема виктимного поведения изучалась различными учеными многих стран. Роль ранней социализации в формировании виктимогенных факторов раскрыта в работах Э. Бенаму, С.В. Ильиной, И.А. Невского. Психологические особенности жертвы описаны в исследованиях Ю. М. Атоняна, В. Л. Васильева, И. И. Мамайчук, В.С. Минской. Особенности развития сексуальной сферы подростков до совершившегося сексуального насилия, особенности влияния сексуального насилия на развитие сексуальной сферы рассмотрены в работах М.А. Догадиной, В. А. Ткаченко, Н.В. Дворянчиковой, А. В. Герасимовой. Общие вопросы виктимности раскрыты в концепциях Г. Гентинга, Б. Мендельсона, К. Миядзава. Различные подходы к пониманию виктимности предложены В. П. Коноваловым, В. Я. Рыбальской, В. С. Устиновым, Л. В. Франком, А. Л. Ситковским, М.П. Долговых.

Понятие «виктимность» введено в науку Л. В. Франком. «Виктимология исходит из того, что поведение человека может быть не только преступным, но и неосмотрительным, рискованным, легкомысленным, порою провокационным, следовательно, опасным для самого себя, что увеличивает возможность преступного посягательства на него. В этом плане приобретают дополнительное значение и другие характеристики личности: возраст, пол, социальный статус, социальные роли, профессия, готовность действовать в критической ситуации определенным образом, окружающая среда, конкретная ситуация, поведение третьих лиц и т. д. Сочетание этих субъективных и объективных факторов (не обязательно всех) и их взаимодействие определяют возможность, «способность» того или иного лица стать потерпевшим от преступления» [6].

Известный польский криминолог Брунон Холыст предложил использовать понятие виктимогенного потенциала, включающего в себя: состояние индивидуальной и групповой виктимизации в конкретный исторический момент; процесс виктимизации; виктимологическую стимуляцию; функциональный механизм соотношения: «жертва-виновник преступления».

По мнению Б. Холыста, виктимогенный потенциал представляет собой такую систему свойств индивида, группы или организации, которая создает опасность совершения преступных действий. По его мнению, «виктимогенный потенциал или виктимологическая дисфункция является видом внутренней неадекватности элементов культурного стандарта — как в статическом, так и в динамическом состоянии» [7].

В работах отечественных ученых виктимность в наиболее обобщенном виде характеризуется, как системное универсальное свойство организованной материи становиться жертвой преступления в определенных конкретно исторических условиях.

Виктимность можно рассматривать как: определенное функционально зависимое от преступности явление; образ действий определенного лица; индивидуальная (описывающая потенциальную возможность лица стать или становиться жертвой преступления); видовая (характеризующая жертв определенных групп преступлений); групповая (определяющаяся ролевыми, социальными, демографическими, биофизическими качествами и характеристиками жертв преступлений); массовая (как наличие реальной или потенциальной возможности для определенной социальной группы становиться жертвой преступлений или злоупотребления властью); характерологическая и поведенческая особенность жертвы преступления.

Некоторые ученые выделяют два конститутивных типа виктимности: личностную (как объективно существующее у человека качество, выражающееся в субъективной способности некоторых индивидуумов в силу образовавшихся у них совокупности психологических свойств становиться жертвами определенного вида преступлений в условиях, когда имелась реальная и очевидная для обыденного сознания возможность избежать этого) и ролевую (как объективно существующую в данных условиях жизнедеятельности характеристику некоторых социальных ролей, выражающуюся в опасности для лиц, их исполняющих, независимо от своих личностных качеств подвергнуться определенному виду преступных посягательств лишь в силу исполнения такой роли) [3].

Индивидуальная виктимность понимается как отклонение от норм безопасного поведения, от процесса самосохранения человека (общности) детерминируется также антагонизмом между уровнями признания (социальный аспект), возможностей (психический аспект) и притязаний (моральный аспект).

Виктимность определяется соотношением демографических и социально-ролевых факторов, ориентирующих индивида (социальную группу) на удовлетворение определенных потребностей безопасного поведения с заданными обществом возможностями их удовлетворения, равно как и иными общими политическими, социальными и экономическими условиями жизнедеятельности общества.

Мысль о том, что виктимология как одна из наук о человеке изучает поведение, отклоняющееся от нормы безопасности, имеет достаточное число сторонников среди ученых. Так, Коновалов В.П., высказывает идею, о том, что понятие виктимности как свойства отклоняющейся от норм безопасности активности личности, приводящего к повышенной уязвимости, доступности и привлекательности жертвы социально опасного проявления, основывается на определении безопасного поведения. Провоцирующее поведение хулигана, виктимные перцепции и страхи правопослушного населения, ритуальная виктимность социальной общности – есть ни что иное, как отклонение от общечеловеческой системы ценностей, признающей безопасность и свободное развитие личности основным условием формирования нормального общества [3].

Туляков В.А. рассматривает виктимность как отклонение от норм безопасного поведения, которое реализуется в совокупности социальных (статусные характеристики ролевых жертв и поведенческие отклонения от норм индивидуальной и социальной безопасности), психических (патологическая виктимность, страх перед преступностью и иными аномалиями) и моральных (интериоризация виктимогенных норм, правил поведения виктимной и преступной субкультуры, виктимные внутриличностные конфликты) проявлениях [5].

Рассмотрение виктимности как формы отклонения от норм и правил безопасного поведения предполагает, возможность классификации форм виктимной активности в зависимости от интенсивности такого отклонения.

Впервые такую попытку предпринял Д.В. Ривман, указавший, что существует нулевой уровень виктимности, нормальная, средняя и потенциальная виктимность всех членов общества, обусловленная существованием в обществе преступности. Индивид не приобретает виктимность, он просто не может быть не виктимным [1].

Нарушения норм безопасного поведения, реализуется как на ситуационном, так и на деятельностно-практическом и интеллектуально-волевом уровнях. Формами проявления такой виктимной активности служат различного рода комплексы неполноценности, связанные с психологическими и соматическими дисфункциями организма (психическими аномалиями, заболеваниями), а также с отторжением жертвы своим ближайшим окружением и формированием у нее комплекса мнимой жертвы (трусливо предполагающей наличие постоянных угроз ее безопасности) и/или притворной жертвы (своим нытьем и страхами притягивающей беду) [4].

В указанную группу включаются также типичные виктимные отклонения (мазохизм, садизм, эксгибиционизм, патологический эротизм-нимфомания) и нетипичные виктимные девиации (проституция, алкоголизм, гомосексуализм), как правило, отягощенные виктимными тенденциями социогенного характера (социально-демографические и социокультурные особенности личности и поведения жертв преступлений). Сюда же относится наиболее изученная форма виктимной девиации - преступность.

Относительно стабильные проявления психической деятельности индивида в течение определенного времени, характеризующие предрасположенность к неточным и неадекватным решениям, действиям и создающие угрозу для физической и психологической безопасности в критически опасных ситуациях называются виктимными психическими состояниями. Прежде всего, к ним следует отнести отрицательные эмоциональные состояния: тревогу, страх, фрустрацию, стресс, депрессию. Виктимными могут быть и познавательные состояния, определяющие адекватность и скорость обработки информации, оперативность принятия решения в опасной ситуации: рассеянность, сомнения в принятии решения, отказ от решения. Кроме того, в психологии безопасности в качестве виктимных состояний рассматриваются: нахождение в состоянии алкогольного или наркотического опьянения; отсутствие полноценного ночного отдыха; болезненное состояние и плохое самочувствие [8].

Виктимный образ жизни характеризуется сознательным или неосознанным, свободным или сделанным под влиянием жизненных обстоятельств выбором индивидом типа поведения, повышающего степень опасности и возможности стать жертвой криминального или психологического насилия. Существуют разные виды виктимного образа жизни. Повышенной виктимностью обладает образ жизни маргиналов, беженцев, вынужденных переселенцев, иммигрантов [4].

М.П. Долговых обозначает круг переменных, выступающих в роли личностных предпосылок виктимного поведения. Дж. Уайнхолд особое внимание обращает на незавершенность стадии установления психологической автономии. Дж. Сутула выделяет в портрете жертвы черты фатализма, робость, скромность, отсутствие чувства безопасности, выраженную податливость внушению. В.А.Туляков и Е.Г. Дозорцева делают акцент на нежелании изменять собственное положение без вмешательства извне, низкую самооценку, повышенную готовность к обучению виктимному поведению, реакцию растерянности в стрессовых условиях, несформированность морально-этических установок [2].

Таким образом, в вопросе определения данных понятий мы склонны согласиться с М. П. Долговых. Автор утверждает, что существуют различные варианты проявления виктимности: виктимность как виктимный потенциал, или совокупность свойств человека, обусловленных комплексом социальных, индивидуально-психологических и психофизиологических детерминант, способствующих дезадаптивному стилю реагирования субъекта, приводящему к нарушению физического или психоэмоционального здоровья; виктимизация – это динамическая категория, обеспечивающая проявление виктимности личности, то есть процесс реализации присущей личности виктимности; виктимное поведение – это провоцирующее, неосторожное, неправильное, аморальное поведение, реализующееся совокупностью социально одобряемых и неодобряемых условий [2].