Ii. Вопрос о втором фронте в год коренного перелома (1943г.)

Итак, после Сталинградской битвы стало ясно, что Советский Союз выстоял. Майский, следивший за этой битвой, записал 24 января 1943 г. в своем дневнике: «Если бы союзники увидали, что Красная Армия уже перебила становой хребет германской военной машины и что дело близится к развязке, они бегом побежали бы создавать второй фронт, чтобы не опоздать в Берлин. И, пожалуй, сами немцы им в этом помогли бы, чтобы избежать оккупации Германии только нашими войсками»².

В последующей переписке Черчилль и Рузвельт продолжили лавировать. Лишь на прямой вопрос Сталина о сроках открытия второго фронта в Западной Европе Черчилль вынужден был 9 февраля 1943 г. ответить, что союзники энергично ведут приготовления к «операции форсирования Канала в августе... Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, писал далее У. Черчилль, — то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь»¹.

По словам бывшего английского премьер-министра Ллойда Джорджа, приведенным в дневнике нового советского посла в Великобритании Ф. Т. Гусева, «русские показали, что во всякое время года, при любой погоде можно вести борьбу, а нам, может, погода мешает высадиться во Франции?... Лучшей погоды нельзя дожидаться, надо драться при любой погоде, как это делают русские»².

На встрече Черчилля и Рузвельта в Вашингтоне в мае 1943 была, однако, подтверждена первоочередность проведения операции по захвату Сицилии и выведению из войны Италии. В отношении открытия второго фронта в Западной Европе было решено, что на территории Соединенного Королевства будут сосредоточены силы и средства, с тем, чтобы начать операцию 1 мая 1944 г. с целью захвата плацдарма на континенте.

Посол СССР в США Литвинов, вернувшийся летом 1943 г. в Москву, отметил в своей обширной записке «О политике США» направленной 2 нюня 1943 г. руководству страны, что «без серьезного давления со стороны СССР на открытие второго фронта Западной Европе в близкое время рассчитывать не приходится»³.

4 июня 1943 г. Рузвельт информировал Сталина о решениях принятых на конференции в Вашингтоне. В ответном послании 11 июня 1943 г. Сталин констатировал, что «это Ваше решение… предоставляет Советскую Армию своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом... Что касается Советского правительства, то оно не находит возможным присоединиться к такому решению»¹.

Во время встречи в Квебеке во второй половине августа 1943 г. союзники СССР были уже вынуждены занять более четкую позицию вследствие достигнутого советскими вооруженными силами коренного перелома в ходе второй мировой войны. В их решениях открытие второго фронта во Франции (операция «Оверлорд») определялось как «главное американо-английское наступление на суше и в воздухе против держав оси в Европе»². Начало операции намечалось на 1 мая 1944 г., однако в совместном послании Черчилля и Рузвельта, направленном 26 августа Сталину из Квебека, конкретные сроки этой операции не указывались³.

Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании подготовила почву для проведения встречи руководителей трех держав антигитлеровской коалиции в Тегеране.