Краткое содержание: Родственную душу иногда трудно узнать Для голосования: #. fandom Kuroko no Basuke 2015 "Без консервантов"
Скачать 433.99 Kb.
|
| Ацуши возник рядом, преодолев приличное расстояние в два счета, принял мяч от Рёа и вколотил безрадостный данк. Мяч, как последняя песчинка в часах, упал на паркет и отскочил к стене со звонким щелчком. Араки-сенсей проследила за ним взглядом, сверилась с часиками на запястье и наконец-то свистнула.
— Все! Команда оживленно загалдела, первогодки начали собирать по залу мячи, кто-то уже тащил швабры, а Тацуя отстраненно подумал, что статус — это не так уж и бесполезно. Впрочем, их с Ацуши еще ждал зал — и тренер. — Муро-чин, чего застыл? — позвал Ацуши. Он выглядел утомленным — но в то же время и необъяснимо довольным, и каким-то настороженным. — Пойдем. — Ага, — интересно, чувствовал ли Ацуши нечто подобное, когда играл? А если и чувствовал, чем это отличалось от той знаменитой «зоны», о которой так заманчиво говорили и до которой пока достучаться не вышло ни разу? — Капитан! Мурасакибара-семпай! — с ними поравнялся Рёа, вяло толкающий перед собой швабру. — Это было потрясно, научите потом? — А? — Тацуя непонимающе моргнул, перевел взгляд с Рёа на Ацуши. Тот чересчур безразлично уставился в пол перед собой, не сбавляя шага. — Чему? Ты про что? Рёа хитро улыбнулся и пожал плечами. — Скромничаете или правда даже уже не замечаете такого? — Какого «такого»? — Вы прямо на ходу поменялись с Мурасакибарой-семпаем мячом, и ни один из вас не сбавил скорости, — Такеши появился точно так же со шваброй, только с другой стороны. — Научите нас потом? — Как поменялись? — недоверчиво переспросил Тацуя и беспомощно посмотрел на Ацуши. — Они шутят, что ли? Тот коротко взглянул на него и просто ответил: — Нет, не шутят. Пойдем, Муро-чин, нам пора. *** Не верилось, просто не верилось, что они и правда провернули этот странный финт с мячом — с закрытыми глазами, ориентируясь на звук, более того, даже не намеренно, так, что Тацуя и сам не заметил. Просто тело двигалось само и ощущалось немного чужим. Он посмотрел на Ацуши, спокойного и угрюмого, захотелось расспросить его, что же почувствовал он. Тацуя снова взглянул на безразличное усталое лицо и понял: он боится услышать в ответ «ничего». — Садитесь, — тем временем они дошли до небольшого тренажерного зала. Здесь часто можно было увидеть кого-то днем, но после тренировок мало кто задерживался. Тацуя присел на низкую скамейку, которая тут же затряслась и скрипнула — Ацуши без особого изящества рухнул на нее всем своим весом и прислонился затылком к стене. — Итак, у меня пара вопросов, — начала Араки-сенсей. — Как общее самочувствие? Это было адресовано явно Ацуши, и Тацуя тоже посмотрел на него в ожидании. — Устал, хочу есть и спать, — пожаловался он и все-таки открыл глаза. — Надоело забивать, — он зевнул. — Эту песенку я уже слышала, — вздохнула Араки-сенсей. — Меня интересуют колени. После тренировок не болит? Тацуя напрягся: пару раз он краем глаза замечал, как Ацуши сидя разминал голени — с силой, до красных пятен от пальцев, будто бы вымещал злость, а не массировал. Пару раз — как тот молча кривился, делая шаг. В общем-то, в этом не было ничего ужасного, у всех ныли мышцы время от времени, но после того, как Ацуши не смог прыгнуть в самый ответственный момент, Тацую волновали даже такие мелочи, и как капитана, и как друга. — Нет, — невозмутимо соврал тот. — Можно мы уже позанимаемся и пойдем? — Сиди уже, — приказала Араки-сенсей. — Я ведь пойму, если соврешь. — Ацуши, все точно в порядке? — на всякий случай попробовал Тацуя, но в ответ получил долгий взгляд, полный тоски. — Муро-чин, и ты туда же! — Ладно, — Араки-сенсей прекратила делать пометки в своем блокноте и поправила лацкан пиджака. — Тогда оба взяли гантели и четыре подхода, по два повторения, жим от плеча. Посмотрим, сколько получится по сравнению с прошлым разом. В прошлый раз они оба позорно быстро сдулись и ушли вымотанные и злые. Сегодня хотелось бы не упасть в грязь лицом и уйти на выходные в нормальном настроении. Тацуя подхватил гантель и поправил вес, добавив еще одну пластинку в полкило. Ладони после игры саднили, как отбитые, и Тацуя поморщился, покрепче перехватывая гантели. Ацуши нехотя потянулся, а затем все же встал с места — и тут же рухнул как подкошенный. — Ацуши! Тот даже не вскрикнул, скорее, протяжно и тихо взвыл, а потом прикусил губу и замолк, только с шумом вдыхая и выдыхая сквозь зубы. Тацуя отбросил гантели и тут же оказался рядом, опускаясь на пол. Ацуши пытался приподняться, но вместо этого только бессильно стучал носком кроссовки по полу. — Стой, не дергайся! — Тацуя мигом понял, что к чему, метнулся дальше и обеими руками схватил Ацуши за ногу, не давая двигаться. — Твою мать, ну спрашивала же! — сердито воскликнула Араки-сенсей и ухватила Ацуши за бедро. От ее ногтей на коже сразу же остались глубокие красные лунки, Ацуши только со свистом втянул воздух и тихонько замычал. — Что свело? Голень? — М-м-м, не! — Судя по гримасе, ему было очень, очень больно. — Квад… М-м-м! — Квадрицепс, ясно, тогда сгибай колено, напряги посильнее, — скомандовала она. — Сейчас пройдет, — на этот раз ее тон смягчился. — Потерпи. Ацуши практически затих и шумно выдохнул. — Все, вроде, — голос у него был хриплый. — Спасибо. Тацуя осторожно отпустил его ногу и отсел подальше. Тот медленно выпрямился, все еще морщась, и попытался встать, но едва ступил на поврежденную ногу, как снова пошатнулся. Тацуя успел подставить плечо, и Ацуши тяжело оперся на него. — Блин! — пробормотал он, смущенный и расстроенный, и снова коротко и резко вдохнул, поджал ногу. Тацуя толком не успел задуматься — рука сама собой потянулась вверх, к его рту. Тацуя на ощупь ухватил его за верхнюю губу и сильно сжал двумя пальцами, а в следующую секунду Ацуши замычал от возмущения, изумленно вытаращив глаза. Кажется, он едва не укусил Тацую, но тот вовремя убрал руку. — Ты что делаешь?! — с кашлем выплюнул Ацуши и закрыл рот руками, однако ногу опустил и даже встал на нее без опоры. — Зато сработало, — отозвался Тацуя и вытер мокрые от слюны пальцы о форму. — Мне когда-то давно показали такую штуку, еще в Штатах, иногда и правда помогает. — Шоковая терапия, — пробубнил Ацуши в кулак. — Там просто много нервных окончаний, — понимающе протянула Араки-сенсей. — Только пробовать не приходилось. Где ты раньше был, когда он валялся на полу? — вздохнула она и покачала головой. — Забыл, случайно вспомнил, — пожал плечами Тацуя. — Больно, — мрачно протянул Ацуши и нахохлился. — А ты не ной, это за вранье, — назидательно сказала Араки-сенсей. — И часто у тебя судороги? — Не очень, но бывает, — нехотя признался Ацуши. — В последнее время. — Прекрасно, — с сарказмом припечатала она. — Если бы раньше сказал, мы бы приняли меры вовремя, а так… Придется носить наколенники и принимать магний, и только попробуй забыть. — Что еще за наколенники? — уточнил Ацуши с опаской. — Скорее, не наколенники, а суппорт для ног, верно? — Тацуя сразу вспомнил фото профи-игроков. — Верно, — кивнула Араки-сенсей. — Компрессионное белье. Поддерживает мышцы, должно помочь. — Да уж. Я думал, вы играть не дадите, — вдруг признался Ацуши, и Тацуя не поверил своим ушам. Тренер, кажется, тоже — обернулась к нему в изумлении. — Да чего вы так смотрите?! — Только не говори, что ты молчал из-за этого, — удивилась Араки-сенсей. — Да ты же только и мечтаешь, как разлечься на лавке! Ацуши насупился, секунда — и он снова словно застегнулся на все молнии. — Это другое, — отрезал он и осторожно поднялся на ноги, попробовал встать на ту, что недавно была сведенной. — Домой-то уже можно? — Можно, можно, — кивнула Араки-сенсей и сама направилась к двери. — Завтра присмотрите что-нибудь, я как-нибудь решу финансовый вопрос. — О, даже так? — Ацуши явно обрадовался. Еще бы. — Тогда ладно, согласен. — Жадный же ты, Мурасакибара, — в голосе Араки-сенсей послышалась улыбка. — Какой есть, Масако-чин, — ответил Ацуши, и позади Тацуи раздался раздраженный стон. — Да сколько раз я тебе говорила не называть меня так?! — Прости, Масако-чин, — его тон был почти искренним, и Тацуя впервые за вечер по-настоящему спокойно выдохнул и даже улыбнулся. Позже, уже в кровати, он беспокойно ворочался, постоянно возвращаясь мыслями к тренировке. Хотелось вспомнить то ощущение от бьющего в ладонь мяча, но пальцы хватались только за нагретый хлопок простыней. Сквозь сон мелькали яркие воспоминания: вот он наваливается Ацуши на спину, волосы щекотно лезут в нос, а вот он хватает Ацуши за губу и больно сжимает ее ногтями, под пальцами мокро, Ацуши возмущается, хмурится, и Тацуе тревожно — и одновременно хорошо и уютно, будто за спиной — нагретая солнцем надежная стена. *** — Ого, ты решил использовать суппорт? — в голосе Лю слышалось любопытство. — Ага, — меланхолично подтвердил Ацуши и принялся натягивать наколенник. Эластичная материя покрывала ногу как вторая кожа, это даже немного завораживало — мышцы обрисовывало черным, Тацуя смотрел искоса и не мог оторвать взгляда, в голове пронесся образ: лист бумаги, расползающиеся чернила, бледные бедра Ацуши, тугие полоски синтетики поверх кожи. — Муро-чин? — Ацуши удивленно приподнял бровь и с сомнением оглядел себя, натягивая шорты. — Что-то не так? Я раньше эту хрень не носил. — А? — Тацуя моргнул, черно-белые пятна исчезли. — Все… так? Ацуши прищурился, пожал плечами и потянулся за фиксатором для лодыжек — беречь решили все, что могли. Кажется, Ацуши было непривычно: он то и дело поправлял шорты, проводил ладонями по коленями. Как будто в упаковке, поделился он. — Если эта упаковка спасет от напряжения и травм, то пусть будет, — улыбнулся Тацуя. — К тому же смотрится круто, хоть сейчас в рекламу спортивной формы. — А-а-а-а-а, перестань! — отмахнулся Ацуши и отвернулся; кончик уха у него был немного красным, и это веселило. До конца тренировки Тацуя больше этой темы не касался. Он вообще почти забыл обо всем этом и вспомнил только перед сном, когда с наслаждением вытянул ноги на кровати. Простыни холодили кожу, мышцы приятно покалывало. Интересно, как там Ацуши после такой тренировки, почувствовал ли что-нибудь необычное? Сам Тацуя ни разу не пробовал наколенники такой длины, разве что эластичный протектор еще в Америке, но ничего серьезнее. Он попытался себе представить, что бы почувствовал: туго стянутая кожа, сидящий плотно к телу материал — от голени до середины бедра. Тацуя машинально провел пальцами от колен вверх, и по телу неожиданно прошла дрожь. То, что пришло в голову, показалось неправильно, стыдно волнующим. Тацуя облизал кончики пальцев и, прерывисто, будто на холоде, выдохнув, запустил руку под одеяло. Он развел ноги чуть шире и осторожно коснулся себя, провел холодными влажными пальцами по внутренней стороне бедра, там, где легко было представить плотный край компрессионного бондажа. От прикосновения внизу живота приятно заныло, внутри стало будто пусто, все будто рухнуло вниз, и Тацуя почувствовал, как напрягается член. — Черт, — шепотом выдохнул он и сжал его второй рукой через трусы, все еще лаская себя и представляя, что одет в одну только баскетбольную защиту. Это было очень странно, он не на шутку завелся, запустил руку в трусы и с силой сжал член у основания. От удовольствия он даже прогнулся в пояснице, развел ноги шире. Голую коленку обдало холодком, под одеялом было жарко, и Тацуе хватило нескольких размашистых движений, чтоб кончить. Он все еще лежал, утомленный после оргазма, кончиками пальцев невесомо касаясь бедра. Стыда не было — только легкость и дрема. Стыдно стало тогда, когда Тацуя вспомнил об этом на тренировке. Ацуши стоял к нему спиной и расправлял на руках майку. Длинные ноги, затянутые в черное, теперь казались еще длиннее, накачанные голени хотелось потрогать руками — мышцы наверняка были твердыми как камень. Тацуя поразился своим мыслям и странным желаниям и поспешно отвернулся. — Поможешь? — спросил Ацуши, на ходу разминая плечо. — Как в тот раз. Тацуя только кивнул, поплелся следом, пальцы то и дело поправляли напульсник на руке, и он в конце концов обнаружил, что почти растянул край полоски. Как будто было из-за чего нервничать. Тацуя сцепил руки в замок и с наслаждением потянулся всем телом, в плечах начало приятно покалывать, с каждым вдохом становилось все легче, а руки… Тацуя почувствовал неиспытанную раньше силу, будто бы растущую изнутри мощь — словно энергии в нем скопилось больше обычного и ее некуда было выплеснуть. Тело казалось больше, мощнее — и в то же время было по-родному знакомое и послушное. Тацуя словно бы разглядывал себя со стороны — и сам напоминал себе океан задолго до шторма, разрушительный, но еще не очнувшийся. Тацуя распахнул глаза, и привычный мир обрушился на него знакомыми звуками и запахами, обыденный и понятный. Чувство бескрайнего простора ушло, и теперь Тацуя просто чувствовал себя нормально — после такой короткой вспышки незнакомых ощущений это казалось чем-то тусклым и скучным. Он обернулся через плечо и уставился на Ацуши. Тот стоял, неспешно растягивая плечо: прижатый к груди локоть, расслабленная челюсть и безмятежное лицо, как будто Ацуши был готов уснуть стоя, как огромная цапля в городском парке. Он вдруг разомкнул веки и посмотрел пристально в ответ. — Ты чего смеешься? — недоверчиво просил он и поменял руку. — Просто хорошее настроение, — сорвалось прежде, чем Тацуя успел обдумать что-то. Но ведь это же было правдой, и губы сами растягивались в легкой улыбке, удивительное дело. Ацуши пожал плечами и хмыкнул, а потом опустился на мат. Они оба молчали, посматривая друг на друга, будто проверяя, все ли каждый делает как надо, хотя в этом не было никакой нужды. Тацуя тянул колени и отстраненно наблюдал за тем, как Ацуши устраивает свои бесконечные ноги, как прижимает рифленую подошву к бедру и осторожно скользит всем телом вперед, скользя несобранными волосами по паркету. Было интересно, не болит ли от суппорта под коленками, останутся ли на бедре следы от подошв или от тугого края самого наколенника?.. Тацуя присмотрелся, и его будто обожгло. Шорты задрались, под кроссовкой было видно чернильный край ткани и белую незагорелую кожу. Дыхание чуть сбилось, и Тацуя опустил взгляд, наблюдая теперь из-под ресниц. Светлое пятно просто притягивало: нестерпимо захотелось вытянуться вперед и рассмотреть ближе, уткнуться в бедро носом, потрогать руками — он почти ощутил это наяву: влажная от стынущего пота кожа, испарина на сгибе в паху, запах тела и сухой пыли с кроссовок и пола. Тацуя отвернулся и зажмурился, но картинка все равно стояла перед глазами, невовремя вспомнилась вчерашняя ночь и странные фантазии. В горле пересохло, Тацуя с трудом сглотнул. — Муро-чин, — как ни в чем не бывало позвал Ацуши. Он ведь и понятия не имел, что творилось сейчас с Тацуей и о чем он думал. — Тебе помочь с коленями? Вечером Тацуя лежал и в тишине разглядывал потолок комнаты. На прикроватном столике лежали смятые салфетки; в голове было ясно. В этот раз он представлял, что трогает не свои ноги, а ноги Ацуши, и ему это понравилось гораздо больше. И самым странным было то, что из-за этого ему не было неловко. *** На тренировки теперь тянуло еще сильнее. Медленно и даже почти незаметно, но все менялось, в один из вечеров Тацуя поймал себя на мысли, что нынешний Йосен уже совсем не похож на ту команду, что играла в Зимнем Кубке. Не терпелось сыграть настоящий матч, чтоб понять, насколько он прав. А еще — на тренировках все чаще случалось то самое, необъяснимое: короткие вспышки, когда все ощущения как будто бы усиливались, переворачивали все с ног на голову, спустя неделю они уже не пугали, и Тацуя ждал их с интересом и нетерпением. Ему казалось, что это было чем-то сродни вдохновению, какое бывает, наверное, у музыкантов или художников. По крайней мере, это объяснение Тацую вполне устраивало — войти в раж во время матча было легко, однако по силе те впечатления уступали новым. Но ведь и он сам не стоял на месте, верно? Ацуши тоже менялся, ну, насколько вообще могли меняться люди вроде него. Он просто делал свое дело, не испытывая восторга, но было заметно — на этот раз без пренебрежения и лени, так, как будто у него не было выбора, даже вслух не жаловался. Конечно, Ацуши и раньше задерживался на тренировках, но не так регулярно. Тацуя замечал, как время от времени безразличие в его глазах сменяется какой-то глухой тоской, но стоило Ацуши заметить эти взгляды, как он тут же брал себя в руки и снова напускал на себя скучающий вид. Это казалось особенно нелепым, когда они оставались на дополнительных тренировках в тренажерном зале. Ацуши мог жать от плеч тяжеленную штангу и все еще спокойно заверять, что нет, баскетбол, и вообще весь этот спорт, он так и не полюбил. Правда, Тацуя уже давно старался не поднимать эту тему, чтоб не раздражать лишний раз, но иногда удержаться было трудно. — Ты скоро? — спросил Тацуя, выдыхая. Гиря с лязгом стукнулась о тренажер, когда он закончил последний подход. Руки устали, майку можно было выжимать, а сил дотянуться до полотенца не было, была только приятная усталость. — Скоро, — лаконично ответил Ацуши и на несколько секунд застыл, тяжело дыша. Штанга замерла на стойке, и он сложил на нее руки, уперся в них лбом. Тацуя прикрыл глаза и просто любовался им, спрятавшись за мокрой челкой — тот утомленно стоял, весь взмокший и неприлично притягательный. От него веяло тяжелой, спящей силой — тем самым, что иногда чувствовал и сам Тацуя во время тренировок, и это влекло, как влечет ощущение опасности: нельзя, но очень хочется дотронуться, попробовать. Снова раздался скрип штанги, за ним тихое бормотание Ацуши было еле различимо, но Тацуя все же уловил — тот считал. —…шесть, семь, — Тацуя невольно подхватил и беззвучно продолжил вместе с Ацуши. — Восемь, девять… На втором десятке ему надоело, и он все же открыл глаза и выпрямился. Еще несколько месяцев назад он не поверил бы, что из них двоих именно он захочет первым уйти в жилой корпус. — Заканчивай, а? — предложил он и улыбнулся, испытующе глядя на Ацуши. — Есть не хочется? Ацуши страдальчески изогнул брови, но не сбился. — Хочется, — выдохнул он в короткий перерыв. — Сейчас. — Глядя на тебя, я правда начинаю думать, что ты полюбил баскетбол, — покачал головой Тацуя. Он был готов услышать пренебрежительное ворчание, но реакция Ацуши поразила его. — Не, — мотнул он головой, все-таки отложил штангу и потянулся. — Уж точно не баскетбол. Тацуя замер и обернулся, как раз вовремя, чтоб заметить, как Ацуши прячет улыбку. Мимолетно, почти незаметно, но он все же улыбался — и его неприветливое лицо вдруг на мгновение стало совсем другим: неуловимо грустным и в то же время довольным. — Пойдем, Муро-чин, — Ацуши уже отвернулся, слишком уж тщательно собирая сумку, хотя класть в нее толком было нечего — пустая бутылка, мятое полотенце и напульсники. Раздался шелест разрываемой упаковки. — Умираю с голода. Кода он снова обернулся к Тацуе, то выглядел совершенно обычно: потухший, чуть раздраженный, с набитым ртом и вселенской скукой во взгляде. Как будто бы все это привиделось. Ацуши невозмутимо прошел мимо, к выходу, и Тацуя растерянно подхватил сумку. Он видел перед собой широкую сутулую спину, а перед глазами все стояла эта мечтательная улыбка, которой Тацуя никогда у него не видел — тот почти никогда не улыбался, и было трудно представить, что он вообще умеет так. Так, что хотелось увидеть эту улыбку еще раз или не видеть больше никогда — потому что от нее на секунду стало почти что больно, а без нее — пусто. — Ацуши, подожди меня! — окликнул Тацуя и поспешил за ним. Он нагнал его уже в коридоре и попытался заглянуть в лицо. Из-под взъерошенных, слипшихся от пота волос виднелся только кончик носа, и ни следа той самой улыбки, конечно же, не было. Ацуши пожал плечами: — Я всегда тебя жду, Муро-чин. Это все не шло из головы и выбивало из равновесия. Тацуя выкрутил кран, и вода хлынула на него сверху, разом отрезвляя. Ничего ведь не произошло, думал Тацуя. Все шло как всегда — обычный день, завтрак, уроки, тренировка, их обычный поход на тренажеры. Это было необходимо для Ацуши — мышцы ног постепенно привыкали к нагрузкам, крепли, судороги стали слабее и вот-вот должны были бы прекратиться Но Тацуя никогда не задумывался, насколько это все было необходимо ему самому — настолько, чтоб зависать в зале дольше обычного, чтоб забросить спокойную подготовку к тестам, чтоб перестать видеться с одноклассниками, которые все еще продолжали звать его сходить с ними куда-то, но уже реже, чем раньше. Как-то так само собой получилось, что Тацуя отлично помнил, сколько именно магния нужно принимать Ацуши и сколько подходов тяги с двумя гантелями в наклоне ему необходимо сделать, а вот сообщения от Лео и Тайги в скайпе все чаще висели непрочитанными или без ответа. Это просто вылетало из головы, и Тацуя отвечал уже в оффлайн, запоздало и невпопад. «Что там с тобой происходит?» — спрашивал Лео и слал подмигивающий смайлик, а Тацуя не знал, что ответить. С ним ведь действительно что-то произошло, пока он был занят делами команды — именно так он пытался назвать свое беспокойство за Ацуши и странную тягу быть рядом. Тацуя опомнился, когда кто-то постучал в кабинку. — Эй, ты там в порядке? — Да! — поспешно отозвался он и выключил воду. — Выхожу. Тацуя набросил на себя полотенце и вышел из кабинки. В голове не прояснилось. Сущая глупость, но… А что если он больше не увидит Ацуши таким? Да ничего, хотелось бы сказать самому себе, но почему-то эта мысль казалась невыносимой. «Уж точно не баскетбол», — сказал тогда Ацуши. Тацуя в каком-то оцепенении дошел до своей комнаты и машинально набрал код на замке. Слова Ацуши так и звучали в голове — «я всегда тебя жду», — когда Тацуя провернул ключ в скважине и вдруг замер, глядя на то, как медленно отворяется дверь. «Я начинаю думать, что ты полюбил баскетбол» — «уж точно не баскетбол». Полюбил. Чувство тревоги медленно поднималось внутри, а мысли успокаивались, все осторожно вставало на свои места. Все это имело очень простое объяснение: и любование Ацуши, и ненормальное желание коснуться, возбуждение, необходимость быть рядом — все это называлось затертым до дыр словом. Он спрятал ключ, запер дверь и огляделся. Все вокруг было таким же, как и обычно. Мир не рухнул, не заиграл яркими красками. Ему не открылось божественное откровение, не стал заметным какой-то неведомый ранее запах, как обещали счастливчики вокруг. Было только беспокойно и неуютно, и если любовью и правда называли ощущение безнадежной потерянности, то это было последним, о чем стоило мечтать. Просто потому что ему, кажется, не очень повезло. И если даже забыть о родственной душе, которую Ацуши уже встретил, то сегодняшние его слова звучали совсем недвусмысленно. Пригоршня холодной воды никак не отрезвила, Тацуя еще несколько раз провел ладонями по щекам, чувствуя, что они горят. Он прошелся по комнате, пару раз открыл и закрыл ноутбук, прочитал забытое сообщение от Лео. «Как дела, капитан?» — спрашивал он со смехом. Тацуя в жизни не сумел бы честно ответить на это, а потому просто выключил скайп, свет и улегся на кровать. Уснуть не получалось, и он только смотрел на узкую полоску синеватого света в окне, однообразные мысли медленно сменяли одна другую, ходили по кругу. Он относился к Ацуши так давным-давно, только никакими громкими словами это не называл. Они дружили, разве можно не любить лучшего друга? И как давно его дружба стала… вот такой? С тех пор, как он начал представлять Ацуши в одной постели с собой? Кажется, нет. Тацуя усмехнулся. Это все казалось ерундой. Что делать, если у того, кого полюбил, уже есть кто-то, кто ближе и дороже тебя, как бы ты ни старался? Разве Тацуя не понимал его лучше, не беспокоился о нем сильнее, чем кто-то неизвестный? И кто это вообще? Можно было спросить у Ацуши прямо, но тот вряд ли бы ответил. Тацуя отвернулся к стене и зажмурился. Ему хотелось заснуть мертвым сном и наутро просто не помнить того самого разговора с Ацуши и никогда вообще не знать ничего ни про родство душ, ни про чужую влюбленность. *** Поезд мягко тронулся с места, еще несколько минут — и Сендай останется позади. Тацуя плотней запахнул воротник куртки, искусственный мех капюшона щекотно скользнул по щекам. За окном медленно плыли горы и заснеженные поля, и Тацуя с удивлением вспоминал, как они с Ацуши летом вместе возвращались из Токио. Тогда было легче — он сам был полон надежд и самых решительных планов, встреча с Тайгой раззадорила, и настроение было веселым и злым. Ацуши был совсем рядом, грыз острые орешки, и все было простым и понятным. Была одна ясная общая цель, четкий план на будущее, ворох впечатлений после проведенного вместе дня в Токио и даже дурацкие фотки на фоне пластиковой фигурки каппы у магазинчика. Тогда Тацуя и понятия не имел, как может быть тоскливо и больно от собственной нелепой нежности, ненужной и так никуда и не исчезающей. Каталог: 2015 -> Texts-R-NC-21 2015 -> Мобильный телефон стал неотъемлемым атрибутом повседневной жизни человека, удобно устроившись в нашем кармане или сумочке. Он приносит нам множество возможностей, невообразимых ещё каких-то десять лет назад 2015 -> Консультация для родителей «Вред и польза мобильного телефона» 2015 -> Работа с семьей: проблемы и методы их решения. На заметку социальному работнику 2015 -> Кафедра дерматовенерологии 2015 -> Бета-адреноблокаторы в терапии артериальной гипертензии// Лечащий врач. 2015. № С. 12-14 2015 -> Российское общество психиатров 2015 -> Министерство здравоохранения и социального развития 2015 -> Общероссийская общественная организация «федерация анестезиологов и реаниматологов» Скачать 433.99 Kb. Поделитесь с Вашими друзьями:
|