А. С. Пушкин в свое время внес большой вклад в духовную сокровищницу Украины и ее народа

Изучая биографию Пушкина (непосредственно «Южная ссылка») я большое внимание, уделяю теме «Пушкин в Украине».

Наверное, трудно найти человека, который не знал бы этого имени. Поэт входит в нашу жизнь в детстве и остается в ней до конца.

Такие вдохновенные слова мог написать только человек, горячо любящий Украину, ощутивший аромат её земли, почувствовавший героический дух её истории, узнавший гостеприимство её народа.

Пушкин попал на Украину не в лучшее время своей жизни. Юг Российской Империи стал местом его ссылки. Формально поэт не был сослан: отъезду придавали характер служебного перевода. 6 мая 1820 года Александр Сергеевич через царскосельскую заставу выехал на юг с назначением в канцелярию генерал- лейтенанта И.Н. Инзова.

Маршрут поэта пролегал через Лугу, Великие Луки, Витебск, Могилев, Чернигов и Киев. Пушкин направляется в Екатеринослав (ныне Днепропетровск). До Царского Села его проводили друзья – Дельвиг и Яковлев. Далее он путешествовал с крепостным дядькой Никитой Козловым.

Службы в Екатеринославе, особенно говоря, не было. Инзов встретил Пушкина приветливо и уже 21 мая послал в Петербург благоприятный отзыв о нём. Вскоре поэт, купаясь в Днепре, серьезно простудился. Больного, его подобрали проезжающие через Екатеринослав по пути на Кавказ Раевские. В письме брату от 24 сентября 1820 года Пушкин так описывал это знаменательное для него путешествие: « Инзов благословил меня на счастливый путь – я лёг в коляску больной; через неделю вылечился. 2 месяца жил на Кавказе… Видел я берега Кубани и сторожевые станицы – любовался нашими казачками…. Морем мы отправились мимо берегов Тавриды, в Юрзуф, где находилось семейство Раевского. Корабль плыл перед горами, покрытыми тополями, виноградом, лаврами и кипарисами; везде мелькали татарские селенья… Ночью на корабле написал я элегию, которую тебе посылаю…»

Погасло дне́вное светило;

Ночью 19 августа 1820 года Пушкин с Раевским прибыл на военном бриге «Мингрелия» в Гурзуф. В начале сентября они проехали через Алупку, Севастополь и Бахчисарай.

«Бахчисарай встретил их звонко и весело.

Тотчас за каменными большими воротами, выстроенными Потемкиным к приезду Екатерины, шла длинная улица… Домишки, сложенные из неотесанного местного камня, были малы и темны, но у каждого высились тополя и маслины, старые ореховые деревья…

Миновав базар и несколько мечетей со стройными белыми минаретами, они спустились несколько вниз и переехали по мосту грязную, тинистую речушку, застроенную по обоим берегам беспорядочно раскиданными домишками. А вот и ханский дворец!

Лучи закатного солнца, неяркие, желтые, заливали и двор, и постройки, неровные – то выше, то ниже, то старые, то поновей; время оставило здесь много следов. Строения эти теснились друг к другу, а то и вовсе сливались одно с другим, создавая впечатление сказочного розового городка…

Пушкин, забыв об усталости, о недомогании, тотчас побежал – увидеть фонтан!

Фонтан был, однако, лишь небольшой деталью в этом огромном скопище многих строение, дворцов, ворот и дверей. Сколько на все это было положено труда каменотесов и землекопов, плотников и столяров, ваятелей и резчиков, кладчиков, художников и маляров! Но основными строителями-зодчими были, конечно, мастера из солнечных италийских земель.

И сколько событий тут протекало, сколько жизней дышало в этих стенах: слезы мешались с улыбкой, огорчения с буйной страстью молитвы с мечтами… сколько воспоминаний, раздумий и … преступлений!

Но вот для Пушкина – как раз именно эта деталь, в сущности, скромный мраморный памятник… этот фонтан со скупым падением капель, подобных коротким и неспешным словам повествования о живой старине, - он-то и оказался тем истинным центром, куда все сходились, где и давнее и вовсе недавнее сливалось воедино; тут-то, как сказочным ключиком, открывались все двери и все сердца, в том числе и собственное. Воспоминания свои как бы становились рядом и перемешивались с воспоминаниями, услышанными из милых уст. И видел он все - и свое и былое; и девы гарема и сестры Раевские живыми тенями возникали в воображении с волнующей прелестью их и загадочной немотой, что разрешалась за них и звучала в мерном падении, в музыке водяных этих слез».
3 ведущий:

Пребывание в Крыму, несмотря на всю его краткость, сыграло огромную роль в жизни и творчестве Пушкина: к этому времени восходят многие замыслы и впечатления, которые потом разрабатывались и трансформировались в сознании поэта.

Пейзажи Кавказа и Крыма одели живой плотью романтические представления. Казавшиеся в Петербурге экзотической сказкой, здесь они обернулись правдой и жизнью. Романтическое мироощущение позволяло слить душевный мир и окружающий пейзаж в единую незабываемую картину.

В середине сентября Пушкин оставил Крым и через Одессу направился в Кишинёв.

Поэту не сиделось в этом городе, и генерал Инзов, относившийся к нему с трогательной заботливостью, охотно отпускал его в поездки. Местом частых посещений Пушкина было имение В.Л. Давыдова Каменка вблизи Киева, бывал он и в Тульчине, проезжал через Васильков.

Во время одной из поездок в Каменку Василий Львович, дядя Пушкина, предложил посетить мать городов русских, «златоверхий град» Киев.

«Киев открылся путникам на заре. Еще издали золотые купола церквей затеплились крупными талыми каплями над горизонтом. Морозная дымка лежала над городом, и долгое время её прорезали лишь очертания гористого берега и силуэты церквей, подобранных, легких, как бы подошедших к самому краю крутизны – навстречу молодому поэту. Да и он сам не раз приподымался с сиденья, чтобы лучше схватить эту чудесную морозную панораму. Скоро, впрочем, её закрыли леса. Со стороны Васильковской дороги, где ехали путники, они стояли сплошным многоверстным заслоном…

Потом лес стал отставать, дорога поползла в гору. Множество церквей пришло в движение, с каждым поворотом дороги они как бы менялись местами; ранний базар просыпался; как птицы, перелетали редкие человеческие голоса; хлопотливые хозяйки заботливо пускали над трубами дымы – как бы для красоты: каждому весело глядеть на картинке, как из трубы вьется дымок! Так простодушно, приветливо, легко и красиво расступался, к себе принимая желанного гостя, стольный град Киев…

Киевом Пушкин очень интересовался, и Киев его пленил. Пленил и своей красотой – могучим Днепром, закованным в латы зимы, крупными горами, вековыми дубами и липами, и красавицей-тополью, как тут называли нежно-по-женски; вольным размахом простора. Широкими улицами, убегавшими прямо в леса или в степь, спрятанными домиками, причудливо-щедро рассыпавшимися по откосам, множеством кузниц, заводов – кирпичных, кожевенных, разнообразием лавок, собранных как бы в могучую горсть гостиных дворов – два на Подоле и один на Печерске; своею веселой и подвижной толпой, переливавшейся с горки на горку с одинаковой легкостью – верх или вниз; и он так привык: «Не знаю, как теперь буду ходить по ровному месту, совсем разучился!»

Пушкин как будто везде побывал: постоянным его чичероне в этих прогулках был Николай Раевский, отлично знавший всю страну.

Уже весенний просторный ветер плыл с далекого горизонта над могилой убитого князя Аскольда, который бог весть и был ли когда, но при котором, по преданию народному, впервые Русь нажила себе славное имя в истории. Это-то было, что двести парусных лодок оказались внезапно у стен Царьграда, на воротах которого попозже Олег прибил свой щит победителя».

Ученик читает отрывок из «Песни о вещем Олеге»
4 ведущий:

Дальше дорога повела его в Лавру. Побывал в пещерах, на кладбище, возле могилы Искры и Кочубея. Пушкин подумал: « Напишу историю украинского народа? Может быть. А может быть, и поэму: поэму об Украине. И не сказку уже, а живую – страшную и прекрасную жизнь».

В обширном и несколько мрачном храме народу верху темнел суровый Христос со смоляной бородой. Тяжелая масса воздуха полнила храм, и песнопения были сумрачны, важны. Каждый шаг по каменным плитам давал глухой и замирающий отзвук в углах. Пушкин пошел поглядеть саркофаг Ярослава… все это мрачное сооружение походило немного на дом, украшенный и приспособленный для житья покойника. И весь храм, когда-то исполненный жизни, горячий участник событий, отчасти и сам теперь походил на гробницу».

- В руках его посох, - поясняет Николай. - Это символ всех путников, всех посланцев во имя божие.

Пушкин, не отрываясь, глядит на Гавриила.

- Я тоже путник, - говорит он с усмешкой, - и я поэт, следовательно, тоже посланец богов.

Так и случилось, что в это утро в нем проснулось, проросло новое детище – «Гаврилиада», - зачатое в Киеве, осуществленное потом в Кишиневе».

5 ведущий:

В письме к брату от 25 августа 1823 года Пушкин сообщает о своем переводе в Одессу, в канцелярию Воронцова.

Здесь, снова у моря, поэт проведет последний год южной ссылки.

Ученик читает отрывок из книги И.А. Новикова «Пушкин на юге».

« Он остановился в гостинице Рено, в угловой комнате с балконом и видом на море. Просыпался он рано и отправлялся прямо на пляж; выкупавшись, шел в одну из турецких кофеен, которых было немало вдоль берега…

В приморских кофейных множество разного люду: шкиперы и матросы с иноземных кораблей, приказчики и доверенные торговых фирм, подпольные адвокаты и люди без определенных занятий… Здесь совершались сделки и царил запах денег; чаще всех других слов звучали цифры больших и малых сумм.

На пристани, куда приходили корабли с разноцветными флагами, было куда интереснее. Живая разноязычная толпа была подвижною, шумной… Пушкин являлся сюда уже не в феске и не в архалуке, по улицам он проходил в черном, наглухо застегнутом сюртуке и черной шляпе, но всегда со своею палицей.

Он в Одессе продолжал неустанно работать, «Онегина» писал едва ли каждый день. Он так привык теперь к его оригинальной строфе, что часто даже на улице или в казино приходили к нему короткие живописные строки…

… Находкой и радостью были «Цыганы», которых он начал, уже обжившись в Одессе. Зимой там была свежая радость – найти живой диалог».

Месяцы пребывания в Одессе напоминали насыщенный авантюрный роман: общение с политическими заговорщиками, и раскинутая вокруг него шпионская сеть, любовь и ревность, планы бегства за границу и помощь влюбленных женщин, а на заднем плане – лица всех социальных состояний и национальностей, включая «корсара в отставке» Мавра Али в красных шароварах и с пистолетом за поясом, в обществе которого Пушкин любил бывать. Теперь декорации менялись: перед Пушкиным снова лежала дорога.

12 июля 1824 года поэт был высочайшим повелением уволен со службы и местом назначена Псковщина.

На полотне И.Е. Репина, И.К. Айвазовского «Прощай, свободная стихия» А.С. Пушкин уже не романтически настроенный юноша, это уже умудренный опытом человек. Он стоит перед разбушевавшейся стихией и всматривается в даль. Пушкин прощается с морем, которое представлялось ему воплощением качеств, особенно дорогих ему (гордость, мощь, свобода). Создается такое впечатление, что он хочет слиться с этой бушующей морской пучиной, потому что тоже стремится к свободе.

Прощай, свободная стихия!

Как друга ропот заунывный,

Моей души предел желанный!

Как я любил твои отзывы,

Смиренный парус рыбарей,

Ты ждал, ты звал... я был окован;

О чем жалеть? Куда бы ныне

Там он почил среди мучений.

Твой образ был на нем означен,

Мир опустел... Теперь куда же

Прощай же, море! Не забуду

В леса, в пустыни молчаливы

Украина не забывает великого поэта, чья нога ступала когда-то по ее землям, чей взор любовался ее красотами, чей талант воспевал ее в своих произведениях. Имя Пушкина увековечено в названиях улиц, площадей, театров, образ – в памятниках и барельефах, его гений – в памяти многих поколений людей, читающих и перечитывающих не устаревающие в веках строки.

3. Действующее лицо маленькой трагедии «Каменный гость».

5. Убийца поэта.

6. «Певец-гусар», которому посвящено стихотворение «Наездники»

9. «Молодые … удвоили внимание. Томский закурил трубку, затянулся и продолжал» ( «Пиковая дама»)

10. «НЕт, - говорит Балда,- Теперь моя…, условия сам назначу, Задам тебе, враженок, задачу» («Сказка о попе и работнике его Балде»)

13. «Вдруг двери настежь. Ленский входит, И с ним Онегин. Ах, …! – Кричит хозяйка: - Наконец!» («Евгений Онегин»)

14. Участник Отечественной войны, о встречах с которым и смерти которого упоминается в «Путешествии в Арзрум»

16. Графиня, возлюбленная арапа Ибрагима («Арап Петра Великого»)

17. Писатель, привлеченный Пушкиным к сотрудничеству в журнале «Современник».

18. Имя Вырина, станционного смотрителя («Станционный смотритель»)

По вертикали:

1. 
   «Последние происшествия обратили уже не на шутку внимание правительства на державные… Дубровского» («Дубровский»)
   
2. 
   «Недалеко юная Мария – Узрела … чужие» («Бахчисарайский фонтан»)
   

4. 
   «У моря видел дуб зеленый; ПОд ним сидел и кот ученый. свои мне … говорил». (« Руслан и ЛЮдимила»)
   
5. 
   «Вот на берег вышли гости; Царь Салтан зовет их в гости. И за ними во … полетел наш удалец» («Сказка о царе Салтане»).
   

7. 
   Автор акварели «Н.Н. Пушкина»
   
8. 
   «Оковы тяжкие падут, … рухнут – и свобода. Вас примет радостно у входа. и братья меч вам отдадут» («Во глубине сибирских руд»)
   

12. «… и его сыновья» - перевод баллады А. Мицкевича.