Биография Эразма Роттердамкого

"Похвальное слово"имело усовременников огромный успех. За двумя изданиями 1511 года потребовались трииздания 1512 года - в Страсбурге, Антверпене и Париже. За несколько лет оноразошлось в количестве двадцати тысяч экземпляров - успех по тому времени и длякниги, написанной на латинском языке, неслыханный.

Более чем любое другое произведение канунаРеформации,"Похвальное слово"распространяло в широких кругах презрениек теологам и монахам и возмущение состоянием церкви. Но Эразм не оправдалнадежд сторонников Лютера, хотя сам, безусловно, стоял за практические реформы,которые должны были возродить и укрепить христианство. Его гуманистическийскепсис в вопросах религиозной догматики, его защита терпимости иснисходительности, его лукиановски непочтительная форма обращения со священнымипредметами оставляли слишком много места - даже с точки зрения протестантскогобогословия - для свободного исследования и были опасны для церкви как новой,так и старой. Противники Эразма недаром называли его"современнымПротеем". Впоследствии католические и протестантские богословы старались -каждый на свой лад - доказать ортодоксальность его идей, но история расшифровалаидеи автора"Похвального слова"в таком духе, который выводит их запределы всякого вероисповедания.

Потомство не может упрекнуть Эразма за то,что он не примкнул ни к одной из борющихся религиозных партий. Егопроницательность и здравый смысл помогли ему разгадать обскурантизм обоихлагерей. Но вместо того чтобы возвыситься над обеими односторонностямирелигиозного фанатизма и употребить огромное свое влияние на современников дляразоблачения равно"папоманов"как и"папефигов"(подобноРабле, Деперье и другим свободомыслящим) и для углубления освободительнойборьбы, Эразм занял нейтральную позицию между партиями, выступая в неудачнойроли примирителя непримиримых станов. Тем самым он уклонился от решительногоответа на религиозные и социальные вопросы, поставленные историей. Мир и покойему казались дороже всего."Я терпеть не могу столкновений, - писал оноколо 1522 года, - и до такой степени, что, если начнется борьба, я покинускорее партию истины, чем локон". Но ход истории показал, что этот покойуже не был возможен и катаклизм был неизбежен. У"главы европейскойреспублики ученых"не было натуры борца и той цельности, отмечающей типчеловека эпохи Возрождения, которая воплощена в благородном образе его другаТ.Мора, в борьбе за свои убеждения сложившего голову на эшафоте (за что Эразмего порицал!). Переоценка мирного распространения знаний и надежды, которыеЭразм возлагал на реформы сверху, была его ограниченностью, которая доказывала,что он мог возглавить движение только на мирном, подготовительном этапе. Всеего последующие наиболее значительные произведения (издание"Новогозавета","Христианский государь","Домашние беседы")приходятся на второе десятилетие XVI века. В 20-30-х годах, в разгаррелигиозной и социальной борьбы его творчество уже не имеет прежней силы, еговлияние на умы заметно падает.

Позиции Эразма в последний период его жизниоказались поэтому намного ниже пафоса его бессмертной сатиры. Вернее, он сделализ своей философии"удобный"вывод: мудрец, наблюдая"комедиюжизни", не должен"быть мудрее, чем это подобает смертному", илучше"вежливо заблуждаться заодно с толпой", чем быть сумасбродом инарушать ее законы, рискуя покоем, если не самой жизнью (гл. XXIX). Он избегал"одностороннего"вмешательства, не желая принимать участив в распрях"глупцов"- фанатиков. Но"всесторонняя"мудрость этойнаблюдательской позиции есть синоним ее ограниченной односторонности, ибо чтоможет быть одностороннее точки зрения, исключающей из жизни действие, то естьучастие в жизни? Эразм оказался в положении осмеянного им самим в первой частиречи Мории бесстрастного мудреца-стоика, высокомерного по отношению ко всякимживым интересам. Выступления крестьянских масс и городских низов да аренуистории с красным знаменем в руках и с требованием общности имущества на устахи были в этот период высшим выражением социальных"страстей"эпохи итех принципов"природы"и"разума", которые с такойсмелостью защищал Эразм в"Похвале Глупости", а его друг Т. Мор в"Утопии". Это была настоящая борьба народных масс за"всестороннееразвитие", за право человека на радости жизни, против норм и предрассудковсредневекового царства Глупости.

Однако между гуманистами (даже такими, какТ.Мор) и народными движениями эпохи, идейно им созвучными, практически лежалацелая пропасть. Даже будучи прямыми защитниками народных интересов, гуманистыредко связывали свою судьбу с"плебейско-мюнцеровской"оппозицией, недоверяя"непросвещенным"массам и возлагая надежды на реформы сверху,хотя именно в этой оппозиции и выступала стихийная мудрость истории. Поэтомуограниченность их позиции сказывалась как раз в момент высшего подъемареволюционной волны. Эразм, например, порицал Лютера за его призывы"бить,душить, колоть"восставших крестьян,"как бешеных собак". Онодобрял попытку базельской буржуазии выступить в роли арбитра между князьями икрестьянами. Но дальше этого его мирный гуманизм не шел.

Независимо от личных позиций Эразма, его идеиисторически делали свое дело."Эразмизм", как ересь"арианская"и"пелагианская", подвергается преследованию вэпоху контрреформации, но его влияние обнаруживается и в скептицизме"Опытов"Монтеня и в творчестве Шекспира, Бен-Джонсона и Сервантеса.Его внимательно читают французские вольнодумцы XVII века вплоть до П. Бейля(прожившего последний период своей жизни в родном городе Эразма - Роттердаме),автора статьи об Эразме и его последователя в рационалистическом подходе кбогословским текстам. Эта эразмовская традиция приводит к французским ианглийским просветителям XVIII века, а также к Лессингу, Гердеру и Песталоцци.Один развивают критическое начало его теологии, другие - его педагогическиеидеи, его социальную сатиру пли этику.

Просветители XVIII века с новой, невиданнойдо того силой используют основное орудие Эразма - печатное слово. Лишь в XVIIIвеке семена эразмизма дают богатые всходы, и его сомнение, направленное противдогматики и косности, его защита"природы"и"разума"расцветают в жизнерадостном свободомыслии Просвещения.

"Похвала Глупости"Эразма,"Утопия"Т. Мора и роман Рабле - три вершины мысли европейскогогуманизма Возрождения периода его расцвета.

Эразм был человеком, олицетворявшим глубокиегуманистические и просветительские идеалы этой сложной, противоречивой и великойэпохи – европейского Возрождения. Он был провозвестником стиля мышлениянепредвзятого и критического, трезво осознающего как достоинства, такотносительность добываемых им истин. Он был основателем гуманитарной науки,понимающей и воспринимающей все то богатство идей, на котором только и можетзиждиться подлинная цивилизация. Он был приверженцем этики, краеугольным камнемкоторой были чувство меры, терпимость, согласие. Он, наконец, был душойобразованности, сознательно и последовательно ставящей во главу угла“человеческое” и все то, что способствует свободному развитию человеческогоума, чувства, воли. И коль скоро мы признаем преемственность идейных,культурных и нравственных ценностей, мы не можем не воздать должное труду жизниЭразма Роттердамкого.

Список использованной литературы.

1.Эразм Роттердамский. Похвала Глупости. - М.: Сов.Россия, 1991.

2.Субботин А.Л. Слово об Эразме Роттердамском. – М.: Сов.Россия, 1991.

3.Пинский Л.Е. Эразм и его"Похвала Глупости". – Интернет: Http://www.krotov.ru