Уголовно-правовая охрана материнства

Киселева Мария Владимировна

Специальность 12.00.08 – «Уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право»
А в т о р е ф е р а т

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Москва – 2010

Диссертация выполнена в Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации».
Научный руководитель: доктор юридических наук,

профессор

Дьяченко Анатолий Петрович
Официальные оппоненты: доктор юридических наук,

профессор

Яни Павел Сергеевич

доктор юридических наук,

профессор

Понятовская Татьяна Григорьевна

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в библиотеке Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации по адресу: 123022, г. Москва, ул. 2-я Звенигородская, д. 15.

С электронной версией автореферата можно ознакомиться на официальном сайте Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации: https://www.agprf.org/aspirant/dis-sovet-1.html.
Автореферат разослан « 14 » мая 2010 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Д 170.001.02

доктор юридических наук, профессор С.В. Скляров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Население Российской Федерации ежегодно уменьшается на несколько сотен тысяч человек, что в XXI в. представляет собой одну из наиболее серьезных угроз национальной безопасности страны. Рост населения в нашей стране прекратился с 1991 г. По прогнозам, к началу 2025 г. численность россиян может составить около 123 млн. человек, сократившись по сравнению с началом 2006 г. на 20 млн. человек (или на 1/7).

Поколение детей лишь на 60 % замещает поколение родителей. Показатели рождаемости в 1,6 раза ниже, чем необходимо для обеспечения хотя бы простого воспроизводства населения. Это приводит к старению населения, увеличивает нагрузку на его трудоспособную часть, систему здравоохранения и социального обеспечения, способствует обострению проблем с выплатами пенсий и социальных пособий.

Уменьшение численности трудоспособного населения снижает экономический потенциал страны и ее обороноспособность. Не исключено, что в условиях прогнозируемого дефицита энергоносителей и других видов минерального сырья депопуляционные регионы Дальнего Востока и Сибири потенциально могут стать объектом притязаний более плотно населенных соседних государств.

Демографический кризис оказывает негативное влияние и на развитие народами России накопленного веками материального, духовного и культурного потенциала. Экономические потери, связанные с последствиями абортов (с учетом только ранних осложнений), составляют в целом по России по расчетным данным более 2 млрд. рублей.

В связи с этим важное значение приобретает решение демографической проблемы в Российской Федерации путем создания оптимальных условий для материнства, охраны жизни и здоровья беременных женщин и неродившихся детей, находящихся в утробе матери.

В целях повышения рождаемости государством были приняты различные меры политического, социально-экономического, нравственного характера: разработана Национальная программа демографического развития России на период 2006 – 2015 гг., утверждена Концепция демографической политики России до 2025 г., введена программа «Родовой сертификат», приняты дополнительные меры государственной поддержки семьи и др. Однако эти меры следует дополнить и мерами правового, в частности уголовно-правового характера.

Ведущее место в структуре репродуктивных потерь занимают аборты и материнская смертность после них. Несмотря на стабильное снижение, до сих пор Россия занимает одно из первых мест в мире по числу искусственно прерванных беременностей. В нашей стране ежегодно производится около 1,5 млн. абортов. В лучшем случае, на 1 искусственно прерванную беременность приходится 1 новорожденный. Постоянно увеличивается доля абортов у первобеременных, а каждая десятая беременность в России по-прежнему прерывается женщине в возрасте до 20 лет.

Уровень материнской смертности в России в несколько раз выше, чем в развитых странах. Второе место среди всех причин материнской смертности занимают аборты, при том, что эта причина является наиболее предотвратимой. С 2005 г. доля смертельных исходов на 10000 случаев прерывания беременности постоянно возрастает и достигла в 2008 г. 0,609, превысив показатель 1999 г., при этом каждая девятая погибшая не достигла возраста 20 лет. Большинство женщин погибли после криминальных и внебольничных неуточненных абортов (52 %). Их доля в структуре смертности по сравнению с 2006 г. возросла на 20,4 %.

Вместе с тем, большинство случаев незаконного производства аборта остаются безнаказанными. Коэффициент латентности составляет 4,83 и является одним из самых высоких среди преступлений против жизни и здоровья, в 3,5 раза превышая коэффициент латентности по убийствам.

Анализ следственной и судебной практики показывает, что несовершенство предложенных законодателем конструкций норм УК РФ об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья, посягающие на отношения по охране материнства, и отсутствие единых рекомендаций по их применению нередко приводят к ошибкам в квалификации содеянного.

Изложенное свидетельствует об актуальности избранной темы и обусловливает ее выбор соискателем.

Степень научной разработанности проблемы. Комплексных исследований, посвященных уголовно-правовой охране материнства, охране жизни и здоровья беременных женщин и неродившихся детей, находящихся в утробе матери, до настоящего времени, к сожалению, не проводилось.

Отечественными учеными в большей или меньшей степени фрагментарно изучались вопросы, касающиеся охраны жизни и здоровья человека.

Преступления против жизни и здоровья исследовались ведущими теоретиками уголовного права с XIX в. Так, М.К. Аниянц, Ю.М. Антонян, Г.Н. Борзенков, С.В. Бородин, М.Н. Гернет, А.А. Герцензон, А.С. Горелик, Н.И. Загородников, И.Э. Звечаровский, А.Н. Игнатов, О.С. Капинус, А.И. Коробеев, А.Н. Красиков, Ю.А. Красиков, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, С.Ф. Милюков, А.В. Наумов, А.А. Пионтковский, Т.А. Плаксина, Э.Ф. Побегайло, С.В. Познышев, А.Н. Попов, А.И. Рарог, Н.С. Таганцев, Г.И. Чечель, М.Д. Шаргородский, П.С. Яни и многие другие ученые внесли весомый вклад в развитие теории об ответственности за посягательство на жизнь человека.

Однако проблемы ответственности за посягательство на жизнь и здоровье беременной женщины и эмбриона (плода) пристальное внимание привлекли сравнительно недавно.

Менее всего в доктрине уголовного права разработана проблема ответственности за незаконное производство аборта. Отдельные исследования проводились на основе прежнего уголовного законодательства России. Работы Г. Фабрице (1906), А.Б. Генса (1926), А.М. Флоринской (1927), А. Лапшиной (1939), Г.А. Мендельсона (1957), И.М. Авдеевой (1966), Т.А. Лаврентьевой (1974), бесспорно, интересны и в настоящее время, но в связи с вступлением в силу Уголовного кодекса РФ (1996 г.) возникла необходимость в его дальнейшем совершенствовании.

В работах О.С. Капинус (2005, 2010), Н.Е. Крыловой (2006), Л.А. Лозанович (2004), С.В. Тасакова (2006), Р.Д. Шарапова (2004) рассматривалась проблема ответственности за незаконное прерывание беременности, но большинство положений и выводов до сих пор являются дискуссионными и требуют дальнейшей научной разработки.

Демографической и социальной ситуацией, сложившейся в России с развитием медицинских технологий и рыночных отношений, обусловлена необходимость дальнейшего комплексного научного исследования проблемы уголовно-правовой охраны жизни и здоровья беременной женщины и неродившегося ребенка, находящегося в утробе матери.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в сфере уголовно-правовой охраны материнства, а также проблемные ситуации, требующие доктринального разрешения.

Предметом исследования является действующее уголовное законодательство Российской Федерации об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья, непосредственно посягающие на отношения по охране материнства, и практика его применения.

Целью диссертационной работы является разработка научных положений, направленных на совершенствование уголовного законодательства Российской Федерации в сфере уголовно-правовой охраны материнства, а также теоретическое обоснование предложений и рекомендаций по его применению.

В соответствии с целью сформулированы следующие задачи:

провести ретроспективный анализ становления и развития законодательства Российской Федерации об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья беременной женщины и неродившегося ребенка, находящегося в утробе матери;

проанализировать действующее уголовное законодательство Российской Федерации (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 1 ст. 111 УК РФ (в части умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего прерывание беременности), п. «в» ч. 2 ст. 117 УК РФ, ст. 123 УК РФ) и практику его применения, теоретически обосновать и разработать предложения и рекомендации по их совершенствованию;

исследовать международно-правовые акты об охране жизни и здоровья беременной женщины и неродившегося ребенка, находящегося в утробе матери;

провести сравнительно-правовой анализ отечественного и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья беременной женщины и неродившегося ребенка, находящегося в утробе матери;

исследовать криминологические особенности личности преступника и потерпевшей от умышленных преступлений против жизни и здоровья беременной женщины.

Методология и методика исследования. В процессе исследования использовались общенаучные и специальные методы познания: диалектический, историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический, системного анализа и конкретно-социологические (интервьюирования, анализа документов, включенного наблюдения).

Теоретическую базу исследования составили научные труды ученых по отечественному и зарубежному уголовному праву, криминологии, виктимологии, теории государства и права, конституционному праву, семейному праву, трудовому праву, медицине, философии, социологии, имеющие отношение к теме диссертационной работы.

Нормативную базу исследования составляют:

международно-правовые акты и документы – Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Декларация прав ребенка (1959 г.), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.), Декларация Международной конференции ООН по правам человека (1968 г.), Декларация «О медицинских абортах» (1970 г.), Конвенция ООН о правах ребенка (1989 г.), Декларация об искоренении насилия в отношении женщин (1993 г.) и др.;

законодательство Российской Федерации – Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, Гражданский кодекс РФ, Семейный кодекс РФ, Трудовой кодекс РФ, Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан, другие федеральные законы Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, нормативные правовые акты Минздравсоцразвития России и др.;

законодательство дореволюционной России, СССР, РСФСР – Уложение 1649 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. с последующими изменениями, Уголовное Уложение 1903 г., Уголовные кодексы РСФСР 1922 г., 1926 г. и 1960 г. и другие нормативные правовые акты;

законодательство зарубежных стран – Модельный Уголовный кодекс для государств – участников Содружества Независимых Государств, уголовные кодексы государств – участников СНГ (12 стран), европейских стран (14 стран), Японии, Австралии, Израиля, Ирана и некоторых других стран мира (всего 34 страны).

Эмпирической базой исследования являются результаты изучения:

статистических данных о состоянии и динамике преступлений, совершенных в отношении беременных женщин, ставших жертвами насильственных преступлений, а также о преступлениях, предусмотренных ст. 123 УК РФ, по России с 1997 по 2009 г.;

статистических данных о демографии и состоянии здоровья населения России за период с 1993 по 2009 г., в том числе данные Минздравсоцразвития России о количестве произведенных абортов, материнской смертности после них, о возрасте женщин, прервавших беременность, и т.п.;

опубликованных и неопубликованных материалов судебно-следственной практики по рассматриваемой категории уголовных дел (90 уголовных дел в отношении 101 лица, рассмотренных и находящихся в производстве органов предварительного расследования и судов);

опроса следователей, прокуроров, судей, научных работников, акушеров-гинекологов и врачей других специальностей по проблемам правовой охраны материнства (104 человека).

о новом доктринальном подходе к проблеме определения момента начала человеческой жизни с точки зрения уголовного права;

о криминологических особенностях лиц, совершивших преступления против жизни и здоровья беременных женщин, а также их жертв;

о внесении изменений и дополнений в нормы Уголовного кодекса РФ.

1. По мнению диссертанта, началом жизни человека и началом ее уголовно-правовой охраны следует считать момент оплодотворения яйцеклетки. В связи с этим вопрос о моменте начала жизни с позиции уголовного права фактически является дискуссией о том, какой должна быть ответственность за противоправное лишение жизни человека на разных стадиях ее развития (эмбрион – плод – ребенок).

2. Умышленное противоправное причинение смерти другому человеку на любой стадии его развития следует считать преступлением. При этом умышленные преступления против жизни эмбриона (плода) не должны относиться к преступлениям небольшой тяжести, так как это нивелирует приоритеты и ценности, провозглашенные ст. 2 Конституции РФ.

3. Автор предлагает выделить убийство беременной женщины в качестве самостоятельного особо квалифицированного состава преступления, изложив его в следующей редакции: «посягательство на жизнь женщины, находящейся в состоянии беременности» (ч. 3 ст. 105 УК РФ), а также исключить указание на заведомую осведомленность виновного о беременности женщины не только из данной статьи, но и из соответствующих квалифицированных составов других преступлений и из обстоятельства, отягчающего наказание (п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

4. В работе предлагается по умышленным преступлениям против жизни и здоровья беременных женщин предусмотреть их состояние в качестве квалифицирующего признака преступлений, внеся в ст. 110, 112, 115, 116, 121, 122 УК РФ соответствующие изменения.

5. В целях исключения расширительного толкования понятия «иных насильственных действий» автор предлагает дополнить диспозицию ч. 1 ст. 117 УК РФ указанием на то, что преступление может быть совершено и путем бездействия, повлекшего для потерпевшего особые мучения.

6. Дискуссии и споры, связанные с производством абортов, обусловлены поиском разумного компромисса между интересами не только беременной женщины и неродившегося ребенка, но и государства.

Диссертант полагает, что порядок проведения искусственного прерывания беременности должен быть регламентирован и обеспечивать контроль за сделанными операциями, а виновные в нарушении установленного порядка прерывания беременности должны нести уголовную ответственность, соответствующую характеру и степени общественной опасности совершенных деяний.

7. Предлагается новая редакция нормы об ответственности за незаконное производство аборта, согласно которой субъектами преступления становятся не только лица, не имеющие высшего медицинского образования соответствующего профиля, но и врачи акушеры-гинекологи; выделены новые квалифицирующие признаки; ответственность дифференцирована в зависимости от характера и степени общественной опасности содеянного.

8. В целях установления единообразной судебной практики при квалификации в соответствии с действующей редакцией ст. 105 УК РФ действий виновного, полагавшего, что совершает убийство беременной женщины, которая в действительности таковой не являлась, автор предлагает дополнить постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» от 27 января 1999 г. № 1 (в ред. постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. № 7 и от 3 апреля 2008 г. № 4) разъяснением о необходимости учитывать характер и направленность умысла виновного.

Выводы и рекомендации диссертанта могут быть использованы при дальнейшей разработке проблем уголовно-правовой охраны материнства, в том числе вопросов охраны жизни человека в период внутриутробного развития, правового регулирования интересов мужчины-отца ребенка при искусственном прерывании беременности, ответственности женщины за производство аборта самой себе и т.д.

Практическая значимость исследования определяется тем, что изложенные выводы и рекомендации по изменению действующих статей УК РФ и внесению дополнений в постановление Пленума Верховного Суда РФ 1999 г. могут быть учтены в процессе совершенствования законодательства и практики его применения. Предложения, сформулированные в ходе исследования криминологических особенностей преступлений против жизни и здоровья, посягающих на отношения по охране материнства, могут быть использованы сотрудниками правоохранительных органов при проведении профилактических мероприятий. Рекомендации по квалификации преступлений могут быть использованы практическими работниками при расследовании уголовных дел и рассмотрении их в суде. Отдельные выводы и положения диссертации могут быть использованы в процессе обучения студентов, аспирантов, соискателей, а также при повышении квалификации работников милиции, прокуратуры, следственного комитета и судей.

Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация выполнена в отделе проблем прокурорского надзора и укрепления законности в сфере уголовно-правового регулирования, исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, где она обсуждалась и рецензировалась.

Основные положения диссертации изложены в семи научных статьях, две из которых опубликованы в ведущих рецензируемых научных изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации.

Выводы и положения работы были внедрены в учебный процесс Института международного права и экономики им. А.С. Грибоедова, а также в судебно-следственную практику в виде научных консультаций по уголовным делам.

Структура диссертации определяется ее целью и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих девять параграфов, заключения, библиографии и приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна темы, изложена степень ее разработанности, определены объект, предмет, цель и задачи исследования, приведены сведения о методологии и методах исследования, раскрыта теоретическая, нормативная и эмпирическая база, сформулированы положения, выносимые на защиту, представлена теоретическая и практическая значимость исследования, а также апробация и внедрение его результатов.

Первая глава «Преступления против жизни и здоровья, посягающие на отношения по охране материнства, и их криминологическая характеристика» состоит из пяти параграфов.

В первом параграфе «Понятие и виды преступлений против жизни и здоровья, посягающих на отношения по охране материнства по УК РФ» определено понятие «материнство» и приведена классификация уголовно-правовых норм, связанных с охраной материнства.

Автор приходит к выводу, что под «материнством» следует понимать состояние женщины во время беременности, родов и послеродовой период, особое отношение матери к детям и способность женщины к рождению ребенка.

В работе проанализированы те виды умышленных преступлений против жизни и здоровья, которые непосредственно посягают на отношения по охране материнства, где женщина является потерпевшей: п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности), ч. 1 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего прерывание беременности), п. «в» ч. 2 ст. 117 УК РФ (истязание женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности) и ст. 123 УК РФ (незаконное производство аборта).

Во втором параграфе «Становление и развитие уголовного законодательства об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья, посягающие на отношения по охране материнства» раскрыты основные этапы формирования уголовно-правовых норм об ответственности за преступления против материнства, в том числе за умышленное причинение смерти беременной женщине или вреда ее здоровью различной степени тяжести, а также за незаконное прерывание беременности.

В работе отмечены особенности правового регулирования данных отношений начиная с древнейших времен, в т.ч. в ряде европейских стран в период средневековья и нового времени.

Значительное влияние на отношение общества к проблеме охраны жизни и здоровья беременных женщин и искусственного прерывания беременности оказывала религия. С древнейших времен церковь проповедовала особое, уважительное отношение к матери. Уже в ХVI в. до н.э. по Закону Моисея предусматривалась ответственность за применение насилия к беременной женщине. Отражая позиции основных мировых религий по этому вопросу, автор обращает внимание на то, что все они осуждают искусственное прерывание беременности по желанию женщины.

Подробный анализ основных источников древнерусского права, законодательства царской России, Союза ССР и РСФСР показывает, что нормы об ответственности за совершение преступлений против жизни и здоровья, посягающих на отношения по охране материнства, неоднократно изменялись.

Для каждого исторического периода были характерны свои особенности правового регулирования, что отражало не только уровень законодательной техники. Научный прогресс и развитие медицины снижали риск наступления тяжких последствий в результате производства аборта (при определенных условиях). Повышение уровня культуры и образования повлекли эмансипацию женщин, стремление их к независимости и самостоятельности, в том числе при решении вопросов, связанных с материнством.

На правовое регулирование, безусловно, определяющее влияние оказывало и отношение государства к демографической ситуации, способность власти обеспечить социальную защиту и материальную поддержку матери, возможность предоставить и гарантировать гражданам необходимый прожиточный минимум, а также стратегические цели и задачи государства.

В работе отмечается, что при квалификации действий виновного по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ сложности возникают при оценке осведомленности виновного о состоянии беременности потерпевшей и ошибке виновного в объекте посягательства (когда виновный полагает, что совершает убийство беременной женщины, а она беременной фактически не является; либо в случае, если ошибочно убивает не беременную женщину, а другое лицо).

Анализируя различные точки зрения криминалистов по данным вопросам и судебную практику, автор приходит к выводу, что при буквальном толковании п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ достаточным является простое информирование виновного о беременности потерпевшей, без предоставления каких-либо доказательств. Вместе с тем, если виновный не знал о беременности потерпевшей, его действия подлежат квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

При ошибке виновного в объекте посягательства, когда он полагает, что убивает беременную женщину, а она беременной фактически не была, более правильной, по мнению автора, является позиция тех ученых, которые предлагают действия виновного в этом случае квалифицировать по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку имеет место неправильное представление лица об объективных признаках совершенного им деяния.

Виновный предполагает наличие обстоятельств, образующих квалифицированный состав преступления, поэтому содеянное следует квалифицировать по общему правилу о фактической ошибке – по направленности умысла как покушение на преступление при отягчающих обстоятельствах.

Сложности и ошибки, возникающие при квалификации действий виновного, совершенных в отношении беременной женщины и содержащих признаки преступления, предусмотренного ст. 111 УК РФ, связаны с определением направленности умысла виновного и отграничением указанного состава преступления от смежных.

Так, трудности возникают при разграничении убийства заведомо для виновного беременной женщины и причинения ей тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть, либо покушения на убийство заведомо беременной женщины и причинения ей тяжкого вреда здоровью, повлекшего прерывание беременности.

Основным критерием, отличающим эти составы, является субъективная сторона преступления. Но чтобы установить, был ли умысел виновного направлен на причинение смерти потерпевшей или нет, необходимо учитывать не только его показания, но и обстоятельства совершения преступления (время, место, способ, орудие, обстановку, количество, характер и локализацию телесных повреждений, взаимоотношения виновного и потерпевшей, их поведение до, во время и после совершенного деяния).

Продолжительный промежуток времени, прошедший с момента причинения вреда здоровью до наступления смерти, сам по себе не исключает умысла виновного на лишение потерпевшей жизни, поэтому при квалификации действий необходимо учитывать всю совокупность обстоятельств совершения преступления.

Кроме того, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей, следует отграничивать и от причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). В этом случае для квалификации действий по ч. 4 ст. 111 УК РФ необходимо установить не только неосторожность по отношению к смерти женщины, но и наличие умысла виновного на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей.

Рассматривая проблемы квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 117 УК РФ, автор не соглашается с мнением тех ученых, которые полагают, что причинение в процессе истязания тяжкого или средней тяжести вреда здоровью образует совокупность преступлений (ст. 117 и ст. 111 или ст. 112 УК РФ соответственно).

Диспозиция ст. 117 УК РФ указывает на отсутствие таких последствий как на одно из оснований ответственности, а квалифицированные составы преступлений, предусмотренных ст. 111 и ст. 112 УК РФ, предусматривают в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, совершение преступления с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшей (п. «б» ч. 2 ст. 111 и п. «в» ч. 2 ст. 112 УК РФ). Поэтому в случае причинения в процессе истязания тяжкого или средней тяжести вреда здоровью более правильным представляется действия виновного квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 112 УК РФ или по п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Поскольку по смыслу диспозиции ч. 1 ст. 117 УК РФ преступление совершается лишь путем действия: избиения, вырывания волос и т.д., автор предлагает дополнить ее указанием на то, что преступление может быть совершено и путем бездействия, повлекшего для потерпевшего особые мучения, теоретически обосновывая свою позицию.

Четвертый параграф «Характеристика незаконного производства аборта» посвящен уголовно-правовому анализу ст. 123 УК РФ (незаконное производство аборта).

В параграфе отмечается, что отсутствие определения понятия «аборт» затрудняет на практике применение ст. 123 УК РФ, допуская различное понимание объективной стороны преступления и усложняя отграничение его от смежных преступлений. В связи с этим предлагается вместо понятия «аборт» использовать более точный и понятный термин «прерывание беременности», разъяснив в примечании к настоящей статье, что под прерыванием беременности понимается совершение действий, направленных на изгнание или умерщвление эмбриона (плода) в утробе матери.

Анализируя различные точки зрения ученых относительно конструкции объективной стороны основного состава преступления, предусмотренного ст. 123 УК РФ, автор приходит к выводу, что правильнее было бы основной состав незаконного производства аборта относить к преступлениям с усеченным составом, так как из буквального толкования ч. 1 ст. 123 УК РФ (если считать, что аборт – это совокупность действий, направленных на изгнание или умерщвление эмбриона (плода)) не следует, что в результате преступных действий виновного беременность потерпевшей обязательно должна быть прервана.

В работе также определяются критерии отграничения незаконного производства аборта (ст. 123 УК РФ) от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего прерывание беременности (ст. 111 УК РФ), искусственного прерывания беременности по легкомыслию или небрежности (ст. 118 УК РФ – причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности), умышленного причинения смерти женщине во время прерывания беременности (ст. 105 УК РФ). Даются рекомендации по квалификации этих преступлений.

В пятом параграфе «Криминологическая характеристика умышленных преступлений против жизни и здоровья, посягающих на отношения по охране материнства» рассматриваются криминологические особенности убийства заведомо для виновного беременной женщины, умышленного причинения ей вреда здоровью различной степени тяжести и незаконного производства аборта.

Изучение уголовных дел и судебных решений по России с 1997 по 2009 г. (90 дел в отношении 101 лица), а также уголовно-правовой литературы по избранной теме позволило выявить криминологические особенности преступников и их жертв.

Так, процент ранее знакомых между собой лиц, совершивших преступление, и жертв по делам об убийствах заведомо для виновных беременных женщин и умышленном причинении им вреда здоровью различной степени тяжести (92,1 %) значительно превышает аналогичные показатели по данной категории преступлений, совершенных в отношении не беременных женщин, а иных лиц.

Более 70 % осужденных по п. «г» ч. 2 ст. 105, ст. 111 (за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего прерывание беременности), п. «в» ч. 2 ст. 117 УК РФ совершили преступления в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Указанный показатель также значительно превышает соответствующую долю лиц, совершивших аналогичные преступления в отношении не беременных женщин, а иных лиц.

На основе изученных уголовных дел в работе приводятся примеры виктимного поведения потерпевших до и во время совершенных преступлений.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что в большинстве случаев преступление стало следствием длительного развития отношений между виновным и его жертвой. Криминальная ситуация возникала не случайно, она могла быть спрогнозирована, учитывая длительный контакт виновного и потерпевшей, а значит, имелось время и возможность для принятия предупредительных мер.

В связи с этим в целях предупреждения совершения преступлений предлагается ориентировать участковых уполномоченных милиции на профилактическую работу с населением, на своевременное принятие мер превентивного характера, на усиление борьбы с пьянством и наркоманией.

В исследовании отмечается, что целесообразно проведение дальнейшей работы по развитию системы учета жертв-потерпевших, поскольку имеющиеся данные не позволяют эффективно анализировать состояние и динамику различных преступлений против жизни и здоровья, совершенных в отношении беременных женщин.

Анализ статистических данных о преступлениях, предусмотренных ст. 123 УК РФ, свидетельствуют об общей тенденции к снижению числа регистрируемых случаев незаконного производства аборта. Однако это не свидетельствует об уменьшении количества фактически совершенных преступных деяний.

В работе обращается внимание на чрезвычайно высокую латентность этих преступлений и для ее снижения предлагается органам прокуратуры проводить систематические проверки медицинских учреждений и подстанций службы «Скорой помощи» в целях выявления обращений за медицинской помощью после проведения абортов, а также повышать качество служебных проверок подобных фактов органам здравоохранения.

В первом параграфе «Особенности ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья, посягающие на отношения по охране материнства, по уголовному законодательству государств – участников СНГ» приводится сравнительно-правовой анализ норм об ответственности за преступления против материнства, в том числе за умышленное причинение смерти беременной женщине или вреда ее здоровью различной степени тяжести, а также за незаконное прерывание беременности по УК стран СНГ.

В уголовном законодательстве стран СНГ единая позиция законодателями выработана лишь по вопросу о характере и степени общественной опасности убийства беременной женщины. Данное преступление по УК всех государств СНГ отнесено к категории особо тяжких. За его совершение предусмотрено наказание в виде лишения свободы на длительный срок, пожизненное лишение свободы или смертная казнь.

По менее тяжким преступлениям, посягающим на жизнь и здоровье беременной женщины, имеются существенные различия в подходах к установлению уголовно-правовой ответственности, связанные в частности с социальными, культурными и религиозными факторами.

Представляется правильной позиция законодателей, выделивших в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления в отношении заведомо беременной женщины:

за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью – п. «а» ч. 2 ст. 108 УК Туркменистана;

за истязание и побои – ст. 133.2.2 УК Азербайджанской Республики, ч. 2 ст. 154 УК Республики Беларусь, п. «б» ч. 2 ст. 126 УК Грузии, п. «в» ч. 2 ст. 107 УК Республики Казахстан, п. 3 ч. 2 ст. 111 УК Кыргызской Республики, п. «b» ч. 2 ст. 154 УК Республики Молдова, п. «г» ч. 2 ст. 117 УК Республики Таджикистан, п. «а» ч. 2 ст. 113 УК Туркменистана, п. «б» ч. 2 ст. 110 УК Республики Узбекистан.

Одним из наиболее спорных по-прежнему остается вопрос о незаконных абортах. Законодатели по-разному определяют признаки данного состава преступления. Обоснованным следует признать попытку раскрыть и конкретизировать понятие «незаконного производства аборта» в диспозициях ст. 159 УК Республики Молдова и ст. 114 УК Республики Узбекистан, а также установление уголовной ответственности за незаконное прерывание беременности как в отношении лиц, не имеющих соответствующего высшего медицинского образования, так и в отношении врачей гинекологов, что не предусмотрено УК РФ.

К достоинствам уголовного законодательства государств – участников СНГ следует отнести и выделение квалифицированных составов за заражение беременной женщины ВИЧ-инфекцией (п. «б» ч. 4 ст. 131 УК Грузии) или СПИДом (п. 3 ч. 3 ст. 123 УК Республики Армения), венерической болезнью либо иным заболеванием, передающимся половым путем (п. 3 ч. 2 ст. 124 УК Республики Армения), или особо опасным инфекционным заболеванием (п. «б» ч. 3 ст. 132 УК Грузии), за нарушение правил трансплантации в отношении заведомо беременной женщины (ч. 2 ст. 134 УК Грузии и п. «ж» ч. 2 ст. 113 УК Республики Казахстан), а также за незаконное искусственное оплодотворение, имплантацию эмбриона и медицинскую стерилизацию (ст. 136 УК Азербайджанской Республики).

Тенденции изменения уголовного законодательства в большинстве стран СНГ свидетельствуют о понимании законодателями необходимости более эффективного использования уголовно-правовых инструментов для охраны жизни и здоровья материнства. Их положительный опыт может быть учтен и использован при реформировании уголовного законодательства России.

Сравнительно-правовое исследование уголовного законодательства зарубежных стран об охране материнства показывает, что в большинстве из них за убийство беременной женщины и за умышленные преступления против жизни, посягающие на отношения по охране материнства (причинение смерти матери, бабушке, дочери и т.д.), предусмотрено суровое наказание, связанное с длительным, в том числе пожизненным лишением свободы.

Убийство беременной женщины, как правило, не выделено в качестве квалифицирующего признака по уголовным кодексам зарубежных стран, где диспозиции статей не имеют большого количества отягчающих обстоятельств и санкциями норм даже за «простое» убийство предусмотрено максимальное наказание (например, в уголовных кодексах Австрии, Бельгии, Голландии, Дании, Канады, Китайской Народной Республики, Норвегии, Республики Польши, Таиланда, штата Техас, Швеции) или наказание, близкое к максимальному (например, в уголовных кодексах Испании, Швейцарии). В уголовных кодексах других стран убийство беременной женщины, как и в УК РФ, образует квалифицированный состав преступления, за совершение которого виновный подлежит наиболее строгому наказанию (например, в уголовных кодексах Республики Болгария, Литовской Республики, Франции, Эстонской Республики).

Ответственность за незаконное прерывание беременности по законодательству многих зарубежных стран проработана более обстоятельно, чем в УК РФ. В уголовных кодексах этих государств производству абортов уделены целые разделы или главы, дифференцированы виды и размеры наказаний в зависимости от обстоятельств совершения преступления, наличия согласия потерпевшей на аборт, субъекта преступления, а также целей и мотивов его действий. Особо следует отметить, что в законодательстве почти всех стран мира за данное деяние предусмотрено наказание в виде лишения свободы (от 1 года до пожизненного лишения свободы).

Признание прерывания беременности без согласия потерпевшей тяжким вредом для здоровья женщины, аналогично ст. 111 УК РФ, не является характерным для законодательства зарубежных стран. Лишь в уголовных кодексах отдельных зарубежных государств (например, в Литовской Республике, Монголии) причинение телесных повреждений, повлекших прерывание беременности, выделено как самостоятельное преступление, при этом в большинстве случаев – наряду с ответственностью за незаконное прерывание беременности без согласия потерпевшей (например, в уголовных кодексах Турции, Таиланда, Республики Сан-Марино, Латвийской Республики, Эстонской Республики).

Причинение беременной женщине менее тяжкого вреда здоровью является самостоятельным квалифицирующим признаком, отягчающим наказание, лишь по законодательству отдельных стран (например, по законодательству Республики Болгария, Франции, Литовской Республики, Турции).

В работе также рассмотрены и другие преступления против жизни и здоровья, посягающие на отношения по охране материнства, за которые предусмотренная ответственность по законодательству зарубежных стран: незаконная стерилизация (уголовные кодексы Австрии, Литовской Республики, Республики Польша, Федеративной Республики Германии, Эстонской Республики, Китайской Народной Республики, Турции), незаконное суррогатное материнство и незаконное обращение с человеческим эмбрионом (УК Эстонской Республики), неоказание мужчиной помощи беременной женщине и непринятие мер к предотвращению аборта или причинения смерти ребенку (УК Норвегии), незаконное восстановление способности к деторождению, проведение операции по фиктивному предотвращению беременности, извлечению средств внутриматочной контрацепции (УК Китайской Народной Республики).

Законодательный опыт зарубежных стран автор предлагает учесть при совершенствовании уголовного законодательства России.

В третьем параграфе «Международное законодательство об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья, посягающие на отношения по охране материнства» анализируются основные международные правовые акты и документы, касающиеся проблемы защиты беременных женщин от насилия: Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Декларация «О медицинских абортах» (1970 г.), Декларация об искоренении насилия в отношении женщин (1993 г.) и др.

В них особо отмечается, что государства обязаны уделять надлежащее внимание вопросам предупреждения, расследования актов насилия в отношении женщин, защиты прав потерпевших и наказания виновных.

В четвертом параграфе «Совершенствование уголовного законодательства об охране материнства» формулируются и обосновываются предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм, являющихся предметом исследования.

Споры и дискуссии о том, какой должна быть ответственность за посягательство на жизнь и здоровье беременной женщины и эмбриона (плода), прежде всего, связаны с различным подходом законодателей и ученых-криминалистов к вопросу о моменте начала уголовно-правовой охраны человеческой жизни.

Исследования в области медицины и перинатальной нейропсихологии свидетельствуют о том, что жизнь человека начинается задолго до физиологических родов. Поэтому вопрос о моменте начала жизни с позиции уголовного права, по мнению автора, фактически является дискуссией о том, какой должна быть ответственность за противоправное лишение жизни человека на разных стадиях ее развития (эмбрион – плод – ребенок).

В диссертации предпринята попытка определения разумного компромисса между правом на жизнь неродившегося ребенка, репродуктивным правом беременной женщины и интересами государства. Автор полагает, что порядок проведения искусственного прерывания беременности должен быть регламентирован и обеспечивать контроль за сделанными операциями, а виновные в нарушении установленного порядка прерывания беременности должны нести уголовную ответственность, соответствующую характеру и степени общественной опасности совершенных деяний.

Проведенное комплексное исследование показывает, что с развитием медицинских технологий в условиях рыночной экономики противоправные посягательства на жизнь и здоровье беременной женщины и эмбриона (плода) приобретают новый характер, поэтому действующее законодательство не может обеспечить надлежащую охрану материнства и нуждается в дальнейшем совершенствовании.

В работе предлагаются следующие новеллы, касающиеся уголовного законодательства и практики его применения:

1. Исключить указание на заведомую осведомленность виновного о беременности потерпевшей (в п. «в» ч. 2 ст. 117, п. «е» ч. 2 ст. 126, п. «е» ч. 2 ст. 127, п. «и» ч. 2 ст. 127-1, п. «е» ч. 2 ст. 206 УК РФ), а также в п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

2. Изложить п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ в следующей редакции: «посягательство на жизнь женщины, находящейся в состоянии беременности», выделив его в качестве нового самостоятельного особо квалифицированного состава преступления (ч. 3 ст. 105 УК РФ).

3. Для установления единообразной судебной практики при квалификации действий виновного, полагавшего, что совершает убийство беременной женщины, которая в действительности не находилась в состоянии беременности, в соответствии с действующей редакцией ст. 105 УК РФ внести изменение в постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» от 27 января 1999 г. № 1, дополнив его пунктом 7.1 следующего содержания: «7.1. При квалификации действий виновного, полагавшего, что совершает убийство беременной женщины, которая в действительности таковой не являлась, следует учитывать направленность его умысла. Если суд установит, что виновный, ошибочно считая потерпевшую беременной, предвидел возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления, его действия следует квалифицировать как покушение на жизнь беременной женщины, поскольку он не довел свой преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам».

4. Поскольку применение насилия или угроза его применения в отношении беременной женщины негативно влияет на развитие плода, предусмотреть состояние потерпевшей в качестве квалифицирующего признака умышленных деяний, совершенных против ее жизни и здоровья (в ст. 110, 112, 115, 116, 121 и 122 УК РФ).

5. Предлагается изложить ст. 123 УК РФ в следующей редакции:

«Статья 123. Незаконное прерывание беременности.

1. Прерывание беременности с согласия женщины в нарушение порядка, установленного законом или иным нормативным правовым актом, –

наказывается лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо обязательными работами на срок от ста до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет.

2. То же деяние, совершенное:

а) лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля;

б) повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью женщины или ее смерть;

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Киселева, М.В. Уголовная ответственность за незаконное прерывание беременности / М.В. Киселева // Уголовное право. – 2008. – № 4. – С. 31 – 35. – Библиогр.: с. 35. – 0,3 п.л.

2. Киселева, М.В. Посягательство на жизнь эмбриона / М.В. Киселева // Законность. – 2010. – № 1. – С. 53 – 55. – 0,2 п.л.

Публикации в иных изданиях:

3. Киселева, М.В. Уголовная ответственность за незаконное производство аборта в странах Содружества / М.В. Киселева // Вестник Орловского государственного университета. – 2008. – № 4. – С. 354 – 358. – 0,3 п.л.

4. Киселева, М.В. Умышленное причинение смерти плоду: незаконный аборт или убийство? / М.В. Киселева // Конституция как основа правовой системы государства в ХХI веке: материалы международной научно-практической конференции. Москва, 30 – 31 октября 2008 г. – М.: РУДН, 2009. – С. 625 – 630. – 0,3 п.л.

5. Киселева, М.В. Вопросы квалификации убийства заведомо для виновного беременной женщины / М.В. Киселева // Уголовное право: стратегия развития в ХХI веке: материалы шестой международной научно-практической конференции 29 – 30 января 2009 г. – М.: Проспект, 2009. – С. 298 – 301. – 0,2 п.л.