Сборник тезисов VII научно-практической конференции

Сборник тезисов
VII научно-практической конференции
«Ребёнок в ситуации тяжёлого заболевания:
практика психосоциальной реабилитации»
Владимирская область, п.Сосновый Бор
9-11 декабря 2016 года

2
УДК 159.9
ББК 88.7




















Сборник тезисов VII научно-практической конференции «Ребёнок в ситуации тяжёлого
заболевания: практика психосоциальной реабилитации», 2016. - 38с.
Настоящий сборник содержит тезисы докладов участников VII научно-практической конференции «Ребёнок в ситуации тяжёлого заболевания: практика психосоциальной реабилитации», состоявшейся 9-11 декабря 2016 года на территории детского оздоровительно-реабилитационноо центра “Шередарь” (Владимирская область, п.Сосновый
Бор).
В конференции приняло участие более 40 специалистов, чья деятельность связана с реабилитацией детей с тяжелыми заболеваниями. Среди них эксперты в области детской психологии, преподаватели, руководители и сотрудники благотворительных фондов из
Москвы, Оренбурга, Перми, Твери, Екатеринбурга, Уфы Брянска и других городов.
В рамках конференции участники подготовили доклады и обсудили различные аспекты психосоциальной реабилитации, ознакомились с российской и международной практикой в вопросах организации реабилитационных лагерей, построения работы волонтерских команд, проведения семейных программ.
Благотворительный фонд “Шередарь” был создан в 2012 году. На базе собственного реабилитационного центра фонд “Шередарь” систематически проводит специализированные программы лагерного типа для детей и подростков 7-17 лет, перенесших онкологические заболевания, а также для их здоровых братьев и сестер. Участие в программах для детей полностью бесплатно.
©Благотворительный фонд “Шередарь”, 2016.

3
СОДЕРЖАНИЕ
Алешкина Г.И. С чего начинается путь в «Шередарь»? Родительские инициативы г.Москвы..............................................................................................................................................4
Андреев П.В. Синтонное движение в реабилитационном процессе.............................................4
Андрейчук В.А. Терапия творчеством в реабилитации детей, перенесших онкологические и гематологические заболевания..........................................................................................................7
Арпентьева М.Р. Психоонкология: современные исследования и направления помощи семьям с детьми, страдающими раковыми заболеваниями .......................................................8
Баженова М.И. Отказ от помощи и сопротивление изменениям: увидеть, понять и поддержать... чтобы нейтрализовать.............................................................................................18
Бучинский М.А. Дельфинотерапия как современный метод реабилитации..............................21
Гончарова А.С., Насыбуллина Г.М. Медицинское волонтерство. Опыт привлечения студентов -медиков к работе реабилитационного лагеря фонда «Шередарь» .........................23
Иванова Э.В. Летняя городская реабилитационная площадка....................................................26
Кузнецова Е.В. Формирование профессионально-ориентированных перспектив в процессе обучения длительно — болеющих детей в школе ФНКЦ им.Д.Рогачева и РДКБ...................27
Мещерякова Е.А. Хрупкие, но сильные вместе или зачем нужен реабилитационный лагерь детям с несовершенным остеогенезом.........................................................................................30
Рунов А.М. Психологическое сопровождение детей с первичными иммунодефицитами и их семей. Возможности семейной психотерапии и арт-терапии......................................................31
Семенов А.А. Физическая и социально-психологическая реабилитация детей, перенесших онкозаболевания, посредством физической культуры................................................................33
Сухановская Е.Н., Моисеенко Е.И., Михайлова С.Н. Профилактика психоэмоционального выгорания. Совместная реабилитационная программа терапевтического отдыха для сотрудников детской онкологической клиники …....................................................................35

4
Алешкина Г.И.,
Московская благотворительная школа, г. Москва, Россия
С ЧЕГО НАЧИНАЕТ ПУТЬ В «ШЕРЕДАРЬ»?
РОДИТЕЛЬСКИЕ ИНИЦИАТИВЫ Г.МОСКВЫ
Существует острая нуждаемость в реабилитации детей, прошедших длительное лечение по жизнеугрожающему заболеванию. Благотворительные фонды, госучреждения, НКО сегодня частично решают эту проблему, за что отдельные слова благодарности от родительской общественности. Однако большинство родителей не готово отпускать от себя детей на программы реабилитации даже в хорошо зарекомендовавшие себя Фонды. В чем проблема?
1.Страх за жизнь ребенка у родителей принял хронический характер.
2. Оторванность от социума в период длительного лечения ребенка (жизнь ушла далеко вперед).
3. Слишком тяжело и жестко досталось спасение ребенка - снова страх...
Решением проблемы может быть создание семейных реабилитационных лагерей, как первого этапа социальной реабилитации ребенка с онкозаболеванием, где существуют как совместные программы реабилитации детей и родителей, так и отдельные, для детей и их родителей. Конечно, это дополнительные затраты, но программы помогают снять родительские страхи, улучшают качество жизни ребенка в семье, у многих детей появляется "спокойная" возможность выехать на программы дальнейшей реабилитации в "Шередарь" и др. фонды. Это первое.
Второе: возрастает социальная активность родителей, что также способствует продолжению реабилитации взрослых уже в социуме - они сами создают клубы общения для родителей по месту учебы своих детей. Пример
Школы-интерната №32 г.Москвы (видеоролик).
©Алешкина Г.И., 2016.
Андреев П. В.,
методист л.ф.к., к.ф.-м.н.,
Центр лечебной педагогики г. Москва, Россия

СИНТОННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РЕАБИЛИТАЦИОННОМ ПРОЦЕССЕ
1.Мотивация.
Важнейшая функция, которую нужно помочь восстановить ребёнку в ситуации тяжёлого заболевания - это спонтанное развитие, исходящее от него самого.За вычетом роста и физиологического созревания всех систем

5 организма, спонтанное развитие состоит в естественном обучении (organic learning) [1].
В процессе естественного обучения ситуации и их решения просто случаются - ребёнок неожиданно для себя делает что-то, что его продвигает в ситуации. Затем благодаря множеству попыток и экспериментов ребёнок осваивает закономерности, учится ими пользоваться и непрерывно расширяет границы обучения.
У ребёнка с тяжелым заболеванием разнообразие ситуаций существенно ограничено. Но более важно, что новые решения редко случаются сами.
Гораздо вероятнее, что случится тупик, а не решение. Психологически это приводит к осторожности в экспериментах, и опоре на уже освоенный двигательный репертуар - обедняется двигательный опыт и постепенно уменьшается желание его расширять. Подход “преодоления” только усугубляет такое положение вещей - немногие дети способны сохранить охоту к экспериментам с движением, несмотря на негативный опыт, связанный с преодолением.
Ребёнок с двигательными ограничениями - например, центральным или периферическим неврологическим дефицитом - часто оказывается в положении, когда взрослый своими руками помогает ему сделать движение.
Это происходит не только во время занятий собственно движением, но и на любых других занятиях, и в быту.
То, как поддержка и ведение движения ребёнка осуществляется взрослым, может препятствовать или способствовать естественному двигательному - и не только двигательному - обучению и развитию ребёнка. Само вмешательство взрослого в моё движение может означать, что со мной что-то не так, быть подтверждением тупика и проблемы.
Наша же цель в том, чтобы это вмешательство ощущалось как присутствие и поддержка взрослого в спонтанном процессе, когда решения случаются сами, а неудачи проясняют решение. Таким образом мы организуем среду для естественного обучения, возвращая ребёнку радость спонтанного действия.
2.Синтонное движение.
Ведение-сопровождение руками может делаться синтонно, то есть так, что оно ощущается как общее движение с общим намерением. Для ребёнка это его собственное движение, ощущаемое как “я делаю/сделал это сам”, а не как
“взрослый сделал это мной”.
Для того, чтобы вести-сопровождать синтонно, важно кинестетическое
воображение (способность представить движение этого ребёнка в этой

6 ситуации) и кинестетическая эмпатия (почувствовать и предсказать его ощущения)[2,3].
Взрослый предлагает намерение, а не навязывает движение. Усилие, прилагаемое взрослым, минимально достаточно, чтобы ребёнок мог кинестетически ощутить вектор движения в каждый его момент. Этому помогает и сенсорное обеспечение движения, когда с помощью своих рук и предметов (мячи, валики, пол и пр.) взрослый создаёт дополнительную обратную связь. Можно подчёркивать взаимоотношение движения сегментов тела, реактивные силы, изменение длин мышц и натяжения фасциальных волокон. Ребёнок получает при этом возможно более полную сенсорную картину движения, которая организует движение в активном режиме[4].
Если движение выполняется синтонно, ребёнок непроизвольно активно антиципирует его. Взрослый может это ощутить как поддержку или сопротивление; в каждый момент его намерение определённо, но открыто, готово измениться.
Синтонность работает в разных масштабах[5] - не только в масштабе одного движения, но и в масштабе продолжительного процесса, игры.
Взрослый может способствовать тому, чтобы определённые движения случались, он синтонно “случает” их.
Собственно двигательные занятия составляют малую часть от того, что делает ребёнок. Синтонное ведение-сопровождение его движений педагогами, медицинским персоналом и родителями будет не только способствовать развитию управления движением, но и даст ребёнку ощущение поддержки и понимания, потому что его действия будут поняты и выслушаны.
3. Обучение синтонному движению.
Синтонному ведению-сопровождению руками можно научиться. На базовом уровне это доступно любому мотивированному взрослому. Обучение включает определённый опыт совместного движения и освоение важнейших практических принципов биодинамики движения человека, в том числе понимание основных взаимоотношений движения сегментов тела.
Двигательные импровизационные и проприоцептивные практики, а также
“осознавание через движение” метода Фельденкрайза способствуют развитию необходимых для синтонного движения кинестетического воображения и кинестетической эмпатии.
Синтонное ведение-сопровождение движения является основой техники функциональной интеграции метода Фельденкрайзa [6]. Глубокое обучение синтонному движению представляет собой фактически обучение функциональной интеграции.

7
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Feldenkrais M. The elusive obvious: or, Basic Feldenkrais. – Meta Pubns, 1981.
2.Reynolds D., Reason M. Kinesthetic empathy in creative and cultural practices. – Intellect
Books, 2012.
3.Biryukova E. V., Sirotkina I. E. Futurism in Physiology: Nikolai Bernstein, Anticipation, and Kinaesthetic Imagination //Anticipation: Learning from the Past workshop, Delmenhorst,
Germany. https://www. nadin. ws/ante-study/wp-content/uploads/2014/08/Biryukova-Sirotkina-
Futurism-in-Physiology-ed. v2. Pdf – 2014.
4. Бернштейн Н. А. и др. Физиология движений и активность. Научное издание. –
Наука, 1990.
5.Thelen E., Smith L. B. A dynamic systems approach to the development of cognition and action. – MIT press, 1996.
©Андреев П.В. 2016.
Андрейчук В.А.,
фонд АНО "Дети", педагог-организатор ЦТ «На Вадковском»
аспирант кафедры рисунка и графики Институт культуры и искусств
ГАОУ ВО «Московский городской педагогический университет» г. Москва, Россия
ТЕРАПИЯ ТВОРЧЕСТВОМ В РЕАБИЛИТАЦИИ ДЕТЕЙ,
ПЕРЕНЕСШИХ ОНКОЛОГИЧЕСКИЕ И ГЕМАТОЛОГИЧЕСКИЕ
ЗАБОЛЕВАНИЯ

Арт-терапия (от англ. art, искусство) – терапия изобразительным творчеством, направление в педагогике, психотерапии и психологической коррекции, основанное на искусстве и творчестве. Наиболее значимыми факторами интереса являются ориентация арт-терапии на принятие человека таким, каков он есть, вместе со свойственными ему способами гармонизации и самоисцеления.
Обучение и развитие ребенка, перенесшего тяжелое заболевание или еще находящегося на лечении, сопряжено с рядом трудностей. Длительная, связанная с лечением изоляция таких детей, негативно сказывается на формировании их коммуникативных навыков, мотивации к любой активной деятельности.
Многолетняя практика показала положительное влияние различных видов творчества на развитие у таких детей навыков межличностного общения, укрепления отношений и уверенности в себе, повышения самооценки. А также на формирование образного и пространственного мышления, интеллектуальной

8 и эмоциональной сферы, личностных качеств, раскрытие творческого потенциала.
©Андрейчук В.А., 2016.


Арпентьева М.Р.,
Калужский государственный университет,
г.Калуга, Россия
ПСИХООНКОЛОГИЯ: СОВРЕМЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И
НАПРАВЛЕНИЯ ПОМОЩИ СЕМЬЯМ С ДЕТЬМИ, СТРАДАЮЩИМИ
РАКОВЫМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ
Введение. Спецификой раковых заболеваний, тем более если речь идет о детях, является полиэтиологичность их возникновения, непредсказуемость течения, отсутствие гарантий исцеления. В этих, неопределенных, малопредсказуемых, разрушающих привычное стабильное, привычное существование и сопровождающихся терминальной угрозой ситуациях, контроль над которыми снижен или отсутствует вовсе, у человека , наряду с активными и продуктивными, реализуются пассивные и деструктивные формы жизнедеятельности, отношений к себе и миру. Обыденные и даже профессиональные представления об онкологических заболеваниях часто напоминают мифы. Среди этих мифов особенно опасны те, то причисляют данные заболевания к однозначно смертельными/или неизлечимым: диагноз является серьезным стрессогенным фактором для пациента и его семьи даже в том случае, когда возникает лишь намек на его возможность. Однако, сегодня общество в целом и профессионалы в частности воспринимают болезнь менее угрожающей; налицо и снижение стигматизации онкологических больных, и активизация поиска стратегий совладания-исцеления, оказывающих меньшее травмирующее воздействие, позволяющее восстановить или достигнуть внутренней согласованности переживаний и осмысления личностью себя и мира. Напротив, неосведомленность о прогрессе в лечении рака, незнание приемов раннего выявления и типов новообразований, небрежное отношение к своему здоровью (физическому и психологическому) способствуют сохранению страха перед этой болезнью и перед больными. Стигматизация связана с тем, что онкологический больной часто и независимо от стадии заболевания воспринимается, как умирающий человек: окружающие боятся
«заразиться» этой болезнью и интенсивными негативными переживаниями больного, страх соприкоснуться с переживаниями, опытом смерти, умирания.
Нередки и моменты, связанные с «упрощенной» психологической моделью рака в быту: «сам виноват» («неправильно жил»), что разрушает отношений пациентов с окружающими переживаниями обиды и раздражения, вины и стыда, одиночества и отчуждения , непонимания и стремления отстоять правоту, что еще более обостряет изоляцию и стигматизацию в целом.

9
Кроме того, в работе с больными раком детьми в качестве важного постулата психологической помощи выступает представление о том, что ребенок лишь отражает внутренние состояния родителей, именно их психологически и нравственно ошибочные модели отношений к себе и миру становятся причиной, опорой и следствием онкологических и иных болезней:
«лечить» нужно всю семью, помогая родителям отказаться от неправильных, этически некорректных форм поведения и ценностей, а также исправить сделанные ими в отношении себя, окружающих людей и мира в целом, ошибки. В случае онкологических заболеваний это, прежде всего, ошибки жизнеотрицания, неприятия и непрощения людей, себя и жизни в целом, а также ошибки ревности и гордыни, побуждающие членов семьи предавать и отвергать друг друга, самих себя, окружающий мир, совершать поступки, которые можно назвать преступлениями против любви и жизни. Данные тенденции могут быть как скрытыми и скрываемыми, так и абсолютно доступными: многие родители, например, отказываются от самой идеи психологической работы и нравственного совершенствования, фокусируясь на страдании ребенка и медицинской помощи, отказываются признавать свой вклад и ответственность за состояние ребенка и т.д. Признание этих ошибок и попытка измениться - важнейший компонент исцеления ребенка: вплоть до самых «чудесных», неожиданных и необъяснимых [3; 5 ; 7; 10; 12; 14; 18; 20;
21; 22; 23; 30; 37; 39; 45; 46; 51; 59; 60; 62; 68; 70]. Поэтому, говоря о
«больном» / пациенте, его психологических и нравственных состояниях, мы имеем ввиду не столько самого ребенка, сколько всю семью, родителей. Речь идет как о традиционной концепции семейной психотерапии и психологической помощи как «идентифицированный пациент», так и о понимании семьи как «коллективного пациента». В семейной традиции психологической помощи «коллективный клиент» - весьма устоявшаяся модель, однако, в традиции медицинской и социально-медицинской помощи, она все еще далека от внедрения. Однако, помочь ребенку, не меняя отношение родителей к себе и миру, нельзя.
Основные результаты исследования. В контексте проблем психологического сопровождения онкологических больных распространены исследования, посвященные изучению психологических трудностей и психических нарушений у больных . Частым исследования, предметом которых являются способы совладающего поведения пациентов с онкологическими заболеваниями и исследования качества жизни онкологических больных. Ряд практиков и теоретиков отмечают не только влияние факта заболевания и лечения онкологической патологии на психическое состояние пациента и его семьи, но и влияние психических факторов на возникновение, течение и исход заболевания [1; 2; 4; 6; 8; 9; 11;
13; 16; 17; 19; 24; 26; 28; 33; 35; 36; 56; 58; 59; 64; 65; 69; 71]. Однако не все психологические реакции при онкологии являются негативными: многие больные, особенно в ремиссии, находят особый смысл в своем заболевании, например, новое понимание жизни, повышение самопринятия и чувство превосходства. Происходит «смыслостроительство», обнаружение новых

10 жизненных смыслов – наиболее эффективное копинг-поведение, которое существенным образом способствует улучшению адаптации к болезни и качества жизни пациента.
Исследователи отмечают роль стресса и отношений к нему в профилактике и лечении онкологии, а также, говоря о наличии в организме
«спящих» опухолевых клеток у относительно здоровых людей и прогрессирования опухолевого процесса у пациентов со сниженным иммунитетом (в случае стрессов или направленного медицинского воздействия), подчеркивают этот факт как доказательство причастности иммунитета к патогенезу опухолевого роста: иммунная система играет критическую роль в возникновении, прогрессировании онкологического заболевания, а также в качестве жизни онкологических больных [19; 23; 25;
26; 27; 29; 31; 32; 34; 35; 38; 40; 41; 42; 48; 52; 53; 54; 63; 64; 68].
Уже в русской медицине XVIII века указывалось, что «дальняя причина рака есть долгая печаль» [14].У. Уолш в середине позапрошлого века писал:
«Моральные эмоции вызывают дефективную иннервацию, что, извращая трофику, в свою очередь, приводит к образованию рака» [70]. И. Тен-Бойл
[68] отмечает роль религиозности или духовности в процессе совладания со стрессом: религиозность или духовность влияет как на когнитивный
(восприятие пациентом болезни как части божественного плана), так и на поведенческий (молитвы или обращение в церковь) аспекты копинга.
Эффективный религиозный копинг – выражение поддерживающих отношений с Богом. Он позволяет найти значение болезни, обрести чувство контроля и комфорта в ситуации заболевания. Обращение к Богу за поддержкой является значимым ресурсом для пациентов [68]. Заболевание приводит к изменению жизненной позиции человека, трансформации мотивов: на диагностическом этапе смыслообразующим мотивом становится мотив выживания; на этапе лечения – часто доминирует мотив сохранения здоровья и выживания; при дальнейшем – мотивы социального выживания и социального становления
[25].
Дж. Педжет констатировал, что депрессия играет главную роль в возникновении рака. Психические факторы в развитии злокачественных новообразований отмечал и Н.И. Пирогов, который писал о влиянии
«угнетающих душевных переживаний» на развитие данной патологии [14; 56].
Многочисленные наблюдения онкологов и специальные исследования, выполненные как в нашей стране, так и за рубежом, свидетельствуют о том, что онкологические больные находятся в состоянии глубокого эмоционального стресса. Ситуация онкологического заболевания является кризисной для человека. Врачи- онкологи постоянно сталкиваются с этими вопросами в своей клинической практике и все чаще направляют своих пациентов к психотерапевтам и медицинским психологам.
С. Филимонов пишет, что «Каждая болезнь имеет свой смысл. Господь посылает болезнь, а вернее, попускает, в том месте, органе или системе, где страсть, поражающая душу человека, проявляется максимально. Болезнь же тогда является лекарством, пресекающим дальнейшее развитие страсти».

11
«Онкологическое заболевание… с религиозных позиций имеет своим назначением «извещение» человека о том, что ему предстоит путь в Царствие
Небесное, время жизни его исчислено, отмерено… При этом неважно, сколько времени … Важно, что свыше прозвучал удар в колокол, призывающий к покаянию за всю прожитую жизнь.» [37, с. 3, 4]. «Для неверующих людей диагноз «рак» … как правило, становится настоящей трагедией жизни.
…Человек… может пойти по одному из трех путей: 1. разгульный: взять за оставшееся время от жизни все, что только возможно... 2. рациональный: больной приходит к врачу, осуществляет попытку излечения, … т. е. стремится помочь своему телу. 3. духовный: больной воспринимает свое заболевание именно как извещение о времени подготовки к вечности, не как наказание, а как милость Божию, как предупреждение Божие о грядущей вечности» [37, с. 6]. при этом «неясность этиологии онкологических заболеваний, сомнения больных в возможности излечимости рака, калечащий характер многих видов лечения, угрожающая инвалидность, наконец, истинные трагедии, которые переживают больные и близкие им люди, – … создает в любом онкологическом учреждении… особенную психологическую атмосферу, предъявляющую свои исключительные требования к искусству общения с больным. Это положение усугубляется тем, что сдвиги в душевном состоянии пациентов, реакции страха, гнева и т. д. являются проявлениями самой болезни, которые врач должен понимать и стараться снимать всеми доступными средствами» [37, с. 20] «неоправданный оптимизм и запугивание, резко пессимистическое отношение врача к возможному исходу болезни…не должно иметь места, особенно при разговорах с больными» (Филимонов С.,
2013, с.22).»Обычно излечение связано с внутренними изменениями человека, наступающими в Таинстве Покаяния. Очищение души ведет к выздоровлению тела.» [37, с. 40].
В многочисленных исследованиях онкологических больных показана взаимосвязь психологических особенностей их личности и состояния и физиологических состояний, в том числе состояния иммунной системы. У раковых больных часто обнаруживаются ранняя утрата важных лиц близкого окружения и сохранение «пуповины» с кем-либо из родителей, – неспособность больного открыто выражать враждебные чувства и сексуальные нарушения. В качестве «психологических канцерогенов», запускающих или активизирующих раковые болезни выделены травмирующие жизненные события, трудности в связи с утратой объекта и обусловленные этим страхи, нарушение способности к выражению переживаний и трудности в преодолении конфликтов, длительно существующее состояние безнадежности, подавленности и отчаяния. Многие ученые связывают риск онкологии с наличием отягощающих переживаний в детстве: утраты одного из родителей, отчуждённым отношением со стороны близких и жестокостью окружающих. Часто рак свидетельствует о том, что есть
«нерешенные проблемы», усилившиеся из-за серии стрессовых ситуаций, которые человек прошел в период 0,5-1,5 года до возникновения /активизации рака. Типичная реакция больного на эти проблемы и стрессы связана с переживанием беспомощности, отказа от борьбы, что подавляет естественные

12 защитные механизмы организма и создает условия возникновения и развития опухоли. Часто незадолго до начала болезни многие из больных раком теряют значимые для них связи, будучи склонны к привязанностям и связям с ограниченным кругом людей, жизненных ситуаций и ориентиров, не развивающими собственную индивидуальность. Поэтом при угрозе потери или потере пациенты оказываются в одиночестве и в состоянии отсутствия навыков, позволяющих справляться с подобными ситуациями.
Л. ЛеШан пишет, что юность многих пациентов была отмечена чувством одиночества, покинутости, отчаяния, а близость с другими людьми вызывала трудности и казалась опасной; в ранний период зрелости пациенты либо установили глубокие, значимые для них отношения с каким-то человеком, иногда перераставшие в сильную ревность, либо получали большое удовлетворение от своей работы, гордились ею. Работа или отношения такого типа становятся смыслом их существования, заслоняя иную жизнь, Бога. Затем эти отношения и работа были потеряны: смерть любимого человека, переезд на новое место жительства, уход на пенсию, начало самостоятельной жизни ребенка и т. д., в результате чего вновь возникло отчаяние, которое не имело выхода, они переживали его «в себе» и были не способны излить свою боль, в том числе гнев потери или враждебность невозможности прежней жизни [54].
«Психологический профиль онкологического больного» таков: доминирующая детская позиция в общении, тенденция к экстернализации локуса контроля, высокая нормативность в ценностной сфере, высокий порог осмысления негативных ситуации, сложность понимания сущностных признаков происходящего, часто – присутствие доминантной матери. Потеря интереса к жизни играет решающую роль в воздействии на иммунную систему и может привести к повышенному производству атипичных клеток. Человек, выбирающий позицию жертвы, придает повышенное значение событиям, которые подтверждают безнадежность его положения. Поэтому такие социальные факторы
(профессиональная стабильность, постоянство взаимоотношений), в отличие от психических, характерных для «раковой личности», имеют большое значение для выживания, ремиссии и реабилитации.
А такие психосоциальные стрессоры как социальная неустроенность, изменения социального статуса, места жительства, недовольство работой, урбанизация, географическая и социальная мобильность, неблагоприятная ситуация трудовой занятости, драматические жизненные события и жизненные кризисы, включая кризисы потери близких, скорбь, отчаяния, депрессии и безнадежности, – у таких людей часто становятся пусковыми факторами в развитии онкологических заболеваний. Рост заболеваемости наблюдается при смещении психологического равновесия пациентов, при котором а они воспринимают свою жизненною ситуацию как неудовлетворительную, угрожающую, невыносимую, конфликтную и не в состоянии самостоятельно справиться с ней [40].
В.Д. Тополянский и М.В. Струковская развивают классическую концепцию «утраты объекта» («object loss») как фактора, снижающего толерантность личности к стрессу и повышающего вероятность

13 психосоматического заболевания [33]. Заболевают раком преимущественно люди, обладающие высокой подверженностью стрессу и/или находящиеся в длительном и интенсивном стрессе («длительный пассивный стресс»), который они не в состоянии принять и переработать: провоцируется развитие переживаний беспомощности, покинутости и страха потери источника удовлетворения. Стрессовые ситуации или («длительный пассивный стресс» сопровождаются возбуждением гипоталамуса и лимбической системы, что связано с ростом активности коркового и мозгового слоев надпочечников, выбросу катехоламинов и глюкокортикоидов. Иммунодепрессивный эффект этого роста приводит к повышению вероятности нарушений деструкции бластогенных клеток.
С. Фанти, создатель микропсихоанализа, рассматривает рак и психоз как проявления «танатоса», инстинкта разрушения и смерти: при психозе осуществляется перемещение «танатоса» на «психический полюс», при раке – на «соматический полюс» [36].
Качественный анализ взаимосвязей психологических параметров личности больных злокачественными новообразованиями, имеющийся в научной литературе, позволяет выделить четыре значимых предиктора онкологической патологии: 1) ранняя утрата значимого близкого, являющегося объектом глубокой привязанности и любви; 2) неспособность открыто выражать враждебные чувства; 3) сохранение зависимости от значимого человека («пуповинная связь» с кем-либо из родителей, созависимость либо инфантильность, личностная незрелость); 4) сексуальные нарушения. При этом сами по себе личностные особенности, психотравмирующие ситуации не являются пусковым механизмом опухолевых заболеваний. Они являются лишь факторами риска, причем при длительном взаимодействии между собой и в сочетании со средовыми влияниями (воздействие стрессоров окружающей среды).
К. и С. Саймонтон сформулировали психофизиологическую модель развития онкологических заболеваний, указав психологические характеристики пациентов, как выраженная склонность таить обиду и заметная неспособность к прощению; а также тенденция к самосожалению и самооплакиванию, самонеэффективности и беспомощности; неспособность к поддержанию долгих и значимых отношений; неприятие себя (например, ощущение своей греховности у религиозных людей). Основа онкологии – его «единая матрица»
– фундаментальное отрицание, которая особенно сильно проявляется из-за утраты горячо любимого значимого человека в течение 16–18 месяцев до диагностирования заболевания. Они выделяют пять этапов развития психологического процесса, предшествующего возникновению рака [28]. 1.
Детские переживания, приводящие к формированию того или иного типа личности. 2. На человека обрушиваются драматические события, вызывающие у него стресс. 3. Возникшие стрессовые ситуации ставят перед человеком проблему, с которой он не может справиться.4. Не видя возможности изменить правила своего поведения, человек чувствует свою беспомощность и неразрешимость создавшейся ситуации. 5. Человек отказывается от решения

14 проблемы, теряет гибкость, способность изменяться и развиваться.Они же выделяют четыре психологических этапа, выводящих человека из кризиса к здоровью: 1. когда человек узнает, что болен и что его заболевание может быть смертельным, он начинает по-новому видеть свои проблемы; 2. человек принимает решение изменить свое поведение, стать другим; 3. физиологические процессы, происходящие в организме, реагируют на вспыхнувшую надежду и вновь появившееся желание жить. Образуется новая положительная зависимость физиологических процессов и эмоционального состояния пациента; 4. выздоровевший больной чувствует себя «лучше, чем просто хорошо». Первой задачей психотерапии является необходимость помочь пациентам поверить в эффективность лечения и способность своего организма сопротивляться заболеванию. После этого их можно научить справляться со стрессовыми ситуациями. Особенно важно, чтобы они изменили понимание себя и проблем, с которыми столкнулись. Больные должны доверить в собственные силы, знать, что они могут разрешить все свои проблемы более эффективно. Появившаяся у пациента вера в возможность поправиться и новое отношение к проблемам формируют жизненную позицию, в которой есть место надежде и вере в будущее: в результате механизмы, которые способствовали превращению негативных переживаний в онкологическое нарушение, могут быть использованы и для восстановления здоровья.
По мнению К. Саймонтона «физическая болезнь – это только проявление лежащих в ее основе психосоматических процессов, которые вызываются различными психологическими и социальными проблемами. Пока эти проблемы не будут решены, пациент не излечится, несмотря на то, что рак может со временем пройти» [28]. Рак – способность «съедать» самого себя; он отражает способность бороться или сдаваться, раскрывать себя миру или прятать себя. Пациент обычно понимает заболевание как угрозу всему своему существу. Он боится не только болей, угасания и ранней смерти, но и физических дефектов (например, удаления части тела или органа, облысения из-за химиотерапии), а также социальной изоляции вследствие длительного пребывания в больнице и тревоги у близких, ограничения контактов. Для пациентов типичны фрустрация (переживания и поведение, вызванные непреодолимым препятствием на пути к цели), ригидность (затрудненность в изменении стиля поведения), низкий уровень социальной чувствительности и саморефлексии, нерациональные способы самозащиты, фрустрационная интолерантность, бегство «в работу» и «болезнь», поиск виновных и социальная дезадаптация [8; 67]. Отмечается неконгруэнтность смыслов личности, проявляющаяся в несоответствии декларируемых и глубинных смыслов личности, при этом отмечается противоречие между повышенным самоуважением, граничащим с конформностью и зависимостью от социальных норм, аутосимпатией и самоуничижением [27]

Каталог: ckeditor assets -> attachments
attachments -> Анализ законодательства о рекламе стран участников содружества независимых государств